В глазах Мэг светилась проницательность, которая меня напугала.
— Расскажите мне о себе, мисс Линни Смолпис, — вдруг попросила она. — Мне хотелось бы узнать, где вы побывали и что видели. Вы производите впечатление особы, которая знает больше, чем говорит, в отличие от большинства людей, которые много рассуждают о вещах, в которых ничего не смыслят.
Я была не в состоянии придумать подходящий ответ. Мои ладони вспотели. Я спрятала их в складках своего муарового шелкового платья.
— Простите, я чем-то вас обидела? — спросила Мэг. — Мои тетя, дядя, кузены — как и мой муж — привыкли к моей прямолинейности. Они не только терпят мое вольномыслие, но, по-моему, им это даже нравится. Я порой забываю, что нахожусь в благовоспитанном обществе.
В благовоспитанном обществе… Молодая миссис Листон извиняется передо мной за то, что могла показаться мне грубой. Ситуация показалась мне довольно комичной, и я бы получила от нее большое удовольствие, если бы не была так напугана.
— Нет, что вы, я не обижаюсь, — сказала я. — Я просто… испытываю неловкость, рассказывая о себе.
— Ну конечно, вам неловко. Большинство благовоспитанных молодых леди именно так себя и чувствуют. Пожалуйста, не обращайте внимания на меня и на мою неуместную фамильярность. Еще раз прошу прощения. — Она улыбнулась.
— В этом нет необходимости, — улыбнулась я в ответ, почувствовав прилив благодарности.
Попросив у меня прощения и позволив мне простить ее, миссис Листон лишь укрепила мое доброжелательное отношение к ней.
Итак, мы с головой окунулись в светскую жизнь. Мы посещали обед за обедом — у разных хозяек они все проходили одинаково. Ровно в восемь часов мы собирались в гостиной, где меня, Фейт и других незамужних леди с корабля — я отказывалась употреблять выражение «девушек, ловящих последний шанс» — представляли холостым джентльменам. Затем тянулись вежливые разговоры, которые казались мне утомительными, потому что мне все время приходилось быть начеку. Необходимость каждый вечер рассказывать одну и ту же вымышленную историю, вежливо улыбаться в ответ на одни и те же любезности и изображать интерес, выслушивая рассказы мужчин о себе, приводила меня в отчаяние. Это была утомительная игра, в которую мне все время приходилось играть.
Когда я, держа бокал вспотевшей под перчаткой рукой, чувствовала, что сейчас взвою, если придется остаться здесь еще на пару минут, за нами приходил посыльный и приглашал всех в столовую. Мы заходили туда, строго придерживаясь очередности, определявшейся должностью, которую занимали на службе мужья или отцы. Иерархия среди англичан была столь же ярко выражена, как и в случае со слугами.