Было слишком поздно притворяться, будто я ничего не видела.
— Мне так жаль, что я вам помешала, — сказала я. Слова звучали нелепо и почти смешно. — Я, правда, ужасно сожалею, что я… заблудилась.
Мистер Инграм смотрел на меня, даже не пытаясь прикрыться. Было заметно, что он все еще возбужден.
Я поспешила прочь, обнаружив, что дышу с трудом. Я не знала, почему все это так меня потрясло — меня, которая не только видела извращения во всевозможных проявлениях, но и сама в них участвовала. Я проклинала себя за решение прогуляться. Недавнее приподнятое настроение исчезло, ему на смену пришло смущение и раздражительность. Я вытащила из-за уха цветок и бросила его на землю. Я не могла разобраться, расстроило ли меня то, что я узнала о пристрастиях Сомерса Инграма, или то, что он заставлял меня испытывать неловкость во время наших разговоров, хотя на самом деле его интересовали мужчины, а не женщины? Он никогда не питал ко мне интереса, и я поняла, что обиделась.
Мне удалось пройти совсем немного, когда Сомерс Инграм догнал меня. Под его ногами хрустели раковины дорожки.
— Мисс Смолпис?
Я повернулась к нему. Он привел себя в порядок и был так же аккуратен и опрятен, как и раньше в гостиной.
— Не думаю, что нам есть о чем говорить, сэр, — сказала я, подняв подбородок.
— Пожалуйста, позвольте мне проводить вас обратно в дом, — произнес он и крепко взял меня за руку.
Когда я попыталась выдернуть руку, мистер Инграм сжал ее еще сильнее, так, чтобы мне не удалось вырваться. Я пошла быстрее, но он вынудил меня к медленному прогулочному шагу.
— Мисс Смолпис, — сказал он. — Нам нужно откровенно поговорить.
Я презрительно фыркнула.
— Вы что же, думаете, что я собираюсь о чем-то с вами разговаривать?
Мистер Инграм выпустил мою ладонь, но теперь держал меня за предплечье. Он повернулся ко мне лицом.
— Видите ли, — произнес он, явно не заботясь о том, желаю я его слушать или нет, — то, что только что случилось, подтверждает мои опасения о вас. То, чему вы стали свидетельницей… Увидев меня с моим Ганимедом, вы повели себя совсем не так, как отреагировала бы любая другая молодая леди вашего круга. Вы не закричали от ужаса и не упали в обморок. Вы не потеряли дар речи и не задрожали, чего следовало бы ожидать от молодой английской девственницы, увидевшей то, что большинство из них не могут себе представить даже в самых изощренных эротических фантазиях — так как все они берегут невинность. Я видел выражение вашего лица — или, вернее, отсутствие всякого выражения, когда вы застали нас… скажем так, fragrante delicto