— Не вижу смысла уходить от предмета беседы, мисс Смолпис. А ее предметом является, конечно же, открытие, сделанное вами в тот злополучный вечер, когда вы играли в карты у Клаттербаков.
— Не понимаю, что тут можно обсуждать, — ответила я. — То, чем вы занимаетесь, — ваши предпочтения и времяпрепровождение — вряд ли можно считать подходящей темой для беседы. По крайней мере, я так считаю.
Сомерс Инграм сел на табурет, глядя на меня с тем же выражением, которое было на его лице тогда, в освещенной луной хижине. То, что он сел, когда я продолжала стоять, свидетельствовало о его неуважении ко мне. Чувствуя себя неуютно под его немигающим взглядом, я тоже опустилась в небольшое кресло.
Несмотря на то что вечерний ветерок веял прохладой в открытые окна, в комнате было душно. Воздух, перегоняемый панкха, казался густым как кисель. До нас доносилось отдаленное звяканье и скрип настраиваемых инструментов. Затем стало тихо, а через мгновение раздались приглушенные аплодисменты, за которыми последовала прелюдия одной из знакомых мелодий Моцарта.
Я ждала, несмотря на то что больше всего мне сейчас хотелось подняться, всем своим видом выражая надменное достоинство (на которое я теперь имела право), и покинуть комнату, невзирая на все ухищрения мистера Инграма. Он не смог бы меня удержать. Я была вольна уйти, когда пожелаю. Но я осталась.
— Я знаю, на что похожи девушки, приезжающие сюда за «последним шансом», — сказал он. — Вы решились на отчаянный шаг. Вы готовы на все, лишь бы найти себе мужа, разве не так? Мысль о том, что вы вернетесь домой без улова, не дает вам покоя, не так ли? Я почему-то уверен, что это страшит вас больше, чем что бы то ни было, с тех пор как вы ступили на индийскую землю. Я хотел спросить, могу ли я оказать вам какую-нибудь услугу, в обмен на то что вы забудете о том, что случайно увидели. Возможно, вы хотите, чтобы я представил вас кому-нибудь из мужчин, которые еще не знакомы со всеми вашими достоинствами.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, мистер Инграм, — ответила я. — И, как я уже говорила, ваша личная жизнь меня не касается. Меня не нужно подкупать. Я умею хранить секреты. И я вовсе не принадлежу к числу отчаявшихся созданий, описанных вами. Вы заблуждаетесь: я вовсе не горю желанием найти себе мужа.
В манерах мистера Инграма, насмешливом тоне, с которым он говорил о «последнем шансе» и об «улове», сквозило такое снисхождение, что мне захотелось поставить его на место, дать ему понять, что я отличаюсь от остальных.
Внешне он оставался невозмутимым и даже осмелился улыбнуться. Однако я заметила блеск пота у него на лбу и то, как он машинально коснулся усов костяшками пальцев. Этот жест свидетельствовал о том, что мистер Инграм нервничал. Это придало мне уверенности. Он закинул ногу на ногу.