— Лалита? — позвала я на хинди. — Ты заболела?
Девочка попыталась сесть.
— Нет, мэм-саиб, — ответила она.
Она прижимала руки к животу.
— Мне позвать твою маму?
— Нет, нет. Моя мама отправила меня сюда.
На лицо Лалиты было больно смотреть. Девочка забеспокоилась и смутилась.
— Я вернусь к работе, мэм-саиб. Это скоро пройдет.
Наверняка у нее были очень болезненные месячные.
— Нет, нет, Лалита, оставайся здесь и отдохни, — сказала я.
— Спасибо вам за понимание, мэм-саиб. Моя мама сейчас выполняет мою работу. — Круглые карие глаза девочки расширились. — Но вы же не скажете об этом саибу Инграму?
— Конечно же не скажу. Оставайся здесь, пока снова не почувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы работать.
Я направилась к дому, но на полпути остановилась, думая о Лалите. Я посмотрела на жилье для слуг, затем снова на дом. Затем я подобрала юбки и поспешила в спальню. Там я подошла к своему секретеру и принялась рыться в верхнем ящике. Я вынула оттуда свой календарь, переплетенный в мягкую телячью кожу. Я открыла его на текущем месяце, затем пролистала на месяц назад, затем еще на месяц.
Календарь выпал у меня из пальцев. Я опустилась на мягкий, обтянутый ситцем стул возле стола. Мои руки дрожали, и я прижала их к плоскому животу, точно так же как Лалита несколькими минутами раньше.
Я носила ребенка Дауда.
Этой же ночью начались дожди. Я сидела на веранде, глядя на тонкие струйки, — дождь был еще таким слабым, что их почти не было видно. Однако, когда стемнело, он усилился и превратился в бешено барабанящий ливень, оставляющий борозды в обожженной земле. Я выбежала под дождь, все еще потрясенная случившимся. Что мне теперь делать? Как я могу сохранить этого ребенка? Упав на колени в огромную лужу, на поверхности которой плясала рябь от яростного дождя, я взглянула на небо, позволив жалящим каплям хлестать меня по глазам, губам и шее. Я думала о Фейт, убившей себя и своего ребенка. О Мэг Листон и ее отношении к жизни. О той женщине, которой была я сама, — не о мисс Линни Смолпис и не о миссис Сомерс Инграм, а о Линни Гау, которая, стоя на Парадайз-стрит, твердо решила быть хозяйкой своей судьбы.
Я простояла так довольно долго. Постепенно ливень стал слабее, поредел и наконец закончился. С листьев продолжало капать. Воздух казался вымытым и чистым. Из-за кучевых облаков выплыла луна. Она осветила небольшие лужицы, оставшиеся на месте выбитых в земле ямок, и вокруг меня словно вспыхнули драгоценные камни.
Малти, отправившаяся на поиски, остановилась передо мной со свечой в руке. Легкий ветерок заставлял пламя трепетать.