— Ты слышал, Гиб. Оставь ее в покое.
— О чем ты говоришь, Вилли?
Я почувствовала, как меня под руки вытаскивают из сундука. Банки, которые все еще были в моем платье, выпали и разбились о скользкие камни. К груди прижалось что-то теплое и мягкое.
— Похоже, холодная вода приостановила кровотечение, — сказал Вилли. — Надо же! Вода, которая должна была ее убить, вместо этого спасла ей жизнь. Интересно, чьих рук это дело?
Я неожиданно закашлялась и выплюнула еще одну порцию воды. Она словно прочистила мне горло.
— Помпи, — прошептала я. Это, должно быть, сделал Помпи, исполняя приказ выбросить меня в Мерси. И он был уверен, что я уже мертва, поэтому не стал резать мне горло, как Кленси.
— Зовет своего отца, — сказал Вилли. — Надеется, что папа ей поможет.
Затем меня грубо поволокли по камням. Я снова почувствовала боль в груди, но вскоре меня накрыла благословенная тьма.
Меня грубо трясли.
— Проснись, девочка! Тебе уже пора вставать. Давай, поднимайся.
Мое тело пронзила такая острая боль, что я вскрикнула, открыла глаза и увидела перед собой расплывчатое лицо пожилой женщины.
Болело все. Я не могла пошевелиться, прикованная к кровати стуком крови в висках и ужасной болью в груди.
— А теперь вставай. Ты пролежала здесь уже целые сутки.
— Пожалуйста, — прошептала я, пытаясь облизнуть губы. — Пить. Дайте мне воды, пожалуйста.
Женщина, кажется, меня не слышала. На ней был серый халат, из-за чего она вся казалась серой — волосы, кожа и одежда тоже были серыми.
— Приходил хирург и зашил тебя. — Ей приходилось повышать голос, чтобы перекричать вопли, проклятия и молитвы, раздававшиеся повсюду. — Одевайся. Другим тоже нужна кровать. Выйдешь через эту дверь, — сказала женщина, указывая пальцем в другой конец длинной комнаты.
Она бросила на пол мои башмаки, затем швырнула на край кровати зеленое платье, заскорузлое от крови и воняющее болотом. Моя грудь была замотана коричневым, изъеденным молью шарфом.
— У тебя больше ничего с собой не было. Впрочем, на тех, кто сюда попадает, обычно нет даже обуви. Теперь поторопись.
— Хирург? — прошептала я. — Где я?
— Что? — спросила женщина, наклоняясь поближе.
— Что это за место? — снова спросила я, цепенея от ужаса.
— Это больница при работном доме на Браунлоу-хилл.
Я подняла голову, несмотря на то что это движение вызвало новый приступ боли.
— Никто не выходит из больницы живым. Теперь я умру?
Женщина покачала головой.
— Идиоты! Единственная причина, по которой такие, как ты, думают, что все, кто попадал в больницу, умрут, это то, что к нам обращаются только те, кто уже стоит одной ногой в могиле. Не наша вина, что им уже нельзя помочь. Тебе повезло. Какая-то добрая душа принесла тебя под нашу дверь и перевязала рану этим шарфом. Иначе бы ты истекла кровью. Поторопись, девочка. Если тебе некуда идти, отправляйся в работный дом. Когда выздоровеешь, тебе назначат работу.