— Могу поклясться, что ты вернешься, — сказала она, слегка нахмурившись. — Так же как и она, — добавила Блу, кивнув в сторону Китаянки Салли.
Салли стояла как ни в чем не бывало, глядя на улицу, словно не слышала слов Блу и словно эти слова ее не касались.
— На жизнь среди благородных джентльменов нельзя полагаться. Она никогда не бывает долгой, поверь мне. Однажды ты приползешь обратно, туда, где твое место, к тем, кому ты можешь доверять. Под красивыми одеждами скрыто немало пороков.
Я крепко сжала шкатулку, которая стала довольно тяжелой, так как в ней лежали все мои деньги, которые я прятала под половицей в комнате на Джек-стрит, ножик с костяной ручкой, зеркальце, кулон и томик стихов Вордсворта[5]. Кроме него я взяла с собой еще три небольшие книжки, мои любимые, с которыми я так и не смогла расстаться.
Надев платье, которое подарила мне Китаянка Салли, а также теплую накидку с капюшоном и красивую шляпку, которые она мне одолжила, я оставила все свои старые наряды Хелен. Как и Салли, меня мало заботили слова Блу. Я уходила из этого места, с его вонью и заботами. Мы дошли до угла Честер-стрит и Роупер-стрит и принялись ждать. Китаянка Салли без конца поправляла волосы, развязывала и завязывала ленты шляпки и приглаживала платье.
— Линни, когда увидишь Льюиса, протяни ему руку, — наставляла меня она. — Он скажет, что ему очень приятно с тобой познакомиться, а ты должна ответить: «Нет, что вы, сэр, это мне очень приятно». Он может поцеловать тебе руку. Позволь ему это сделать, а затем скажи: «Ну что вы, благодарю вас, сэр».
Она посмотрела на меня.
— Если ты не произведешь на него должного впечатления, у меня будут неприятности. Так что, если не знаешь, как поступить или что сказать, лучше не делай и не говори ничего. Наблюдай за мной.
Слова Салли сыпались как горох. Я вдруг разволновалась, опасаясь, что от меня могут потребовать слишком многого. Я уже давно такого не испытывала и поняла, что привыкла к ровному и беззаботному течению жизни на Парадайз-стрит.
Через некоторое время возле нас остановился красивый двухколесный экипаж, запряженный парой пегих лошадей. Его дверь открылась, и оттуда показался мужчина. Слушая рассказы Салли, я представляла, что у Льюиса куда более внушительная внешность. И я была уверена, что он значительно моложе. Я удивилась, увидев невысокого мужчину с невыразительным лицом. Ему было по меньшей мере тридцать лет, возле его рта уже появились глубокие морщины. У Льюиса было довольно хилое сложение, длинные темные волосы и желтовато-карие глаза с длинными ресницами. Он чем-то походил на итальянца, но особого впечатления не производил. Пройдя мимо этого человека на улице, я не обратила бы на него никакого внимания. Впрочем, такая внешность, наверное, была идеальной для карманника, работающего в гуще толпы. Ему незачем было выделяться.