— А может, ты как раз ошибаешься? Может, это ты виновата в том, что я не смог проявить себя? Это же отвратительно. Почему ты ничем не прикроешься?
Я крепко зажала деньги в кулаке.
— А зачем мне это делать? Разве этим шрамом я не обязана одному уроду вроде тебя?
Рыботорговец неразборчиво пробормотал что-то и отвернулся. Он снова расстегнул штаны и помочился на стену. От сделанной им лужи поднимался пар, ручейки мочи, извиваясь, текли между камнями мостовой.
Я засунула монеты в карман с внутренней стороны пояса, затем осторожно прошла по загаженному переулку и вышла на практически пустынную улицу.
— Эй! Линни!
Я посмотрела в ту сторону, откуда донесся звук, пытаясь рассмотреть человека, который меня позвал, затем помахала рукой, увидев спешащую мне навстречу девушку.
— Хорошая выдалась ночка, Линни? — спросила Анабель. Она осторожно надкусила черствую булку с вложенной в нее жирной селедкой. Скула у Анабель вздулась.
— Все было не так уж и плохо, если бы не последний клиент. Он не смог привести своего «солдата» в боевую готовность и отказался платить, — сказала я.
Анабель кивнула.
— Пошли они в задницу, эти извращенцы вместе с их вялыми членами. Тебе следует носить с собой ножик, как это делаю я. Крепкое блестящее лезвие в непосредственной близости от их «хозяйства» делает мужчин гораздо сговорчивее.
Я утвердительно кивнула, вспомнив о своем ноже с костяной ручкой, которым когда-то угрожала Рэму Манту и который приходилось доставать еще пару раз, когда я была по-настоящему напугана. Но я потеряла его в прошлом году в июле, когда мою соломенную шляпку неожиданно сдуло на улице порывом ветра. Я побежала за ней, надеясь поймать ее, прежде чем на нее наступит лошадь. Но шляпка плясала и не давалась мне в руки, подхваченная сильным ветром. Когда я наконец поймала ее, отряхнула от пыли и снова надела, то заметила, что нож исчез. Я несколько раз осмотрела мостовую, но так ничего и не нашла. Должно быть, его стащил кто-то из вороватых уличных мальчишек. Я не захотела тратить деньги на другой. Теперь я убедилась, что Анабель права. Мне все чаще приходилось драться — как за свои деньги, так и за свою безопасность. Клиенты становились все грубее и платили все меньше.
— Пойдешь с нами выпить? — спросила Анабель.
— Нет, — зевнула я, слушая, как колокола на церкви Святого Петра отбивают пять часов утра. — Лучше я немного посплю.
Анабель ушла, и я отправилась в запущенную комнату на Джек-стрит. Теперь мне приходилось делить ее с Анабель, Хелен и Дори.
Я сказала Анабель чистую правду — я действительно устала. Но у меня была и другая причина, чтобы отказаться от похода в «Козлиную голову», — я не хотела тратить и пенни из отложенных денег. Я уже накопила целых семь фунтов. Цена билета на корабль до Америки за последние два года выросла с пяти до семи фунтов и постоянно то падала, то снова поднималась на несколько шиллингов, в зависимости от времени года и от корабля. Я собиралась поработать еще месяц, один-единственный месяц, чтобы собрать еще немного денег, — я не хотела ехать в Нью-Йорк без гроша в кармане.