Бояре Романовы и воцарение Михаила Феодоровича (Васенко) - страница 27

Вскоре после смерти Анастасии в характере Ивана произошла разительная перемена. Она объясняется, во-первых, отсутствием той нравственной сдержки, которой была для Грозного его «беззлобивая» «юница». Во-вторых, смерть Анастасии в столь молодые годы не могла после происшествий в 1553 году не казаться чрезвычайно, можно сказать, болезненно подозрительному Ивану IV следствием отравы. И вот царь быстро покатился по наклонной плоскости озлобления и греха. Притом заговорила и чувственная сторона этой страстной натуры. И вторая половина царствования Грозного является страшной эпохой в жизни русского народа, когда казни и разврат царили над испуганной землей. При этом Ивана охватывали часто порывы раскаяния и угрызения совести. С ясностью он представлял себе тогда все ужасы, им содеянные, не находил себе оправдания, молился, постился… – и все это до новой вспышки ярости и гнева.

Озлобленное умоисступление, в котором находился царь Иван с 1560-х годов, не позволяло долго понять и оценить надлежащим образом внутреннюю политику Грозного. Мы разумеем знаменитую опричнину – учреждение, которое, по остроумному замечанию Ключевского, «всегда казалось очень странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал»^>116. В настоящее время, после мастерского исследования С. Ф. Платонова, мы хорошо знаем весь смысл демократической сравнительно опричнины, которая была направлена против титулованного боярства и явилась логическим завершением политики Ивана III и Василия III. Однако тот же исследователь еще раз подтвердил нам, что «сцены зверств и разврата, всех ужасавшие и вместе с тем занимавшие, были как бы грязной пеной, которая кипела на поверхности опричной жизни, закрывая будничную работу, происходившую в ее глубинах»^>117. Отметим, что низшие слои населения, чутьем оценивавшие смысл личности и политики Грозного, с негодованием относились к его опричникам-любимцам^>118.

Во всяком случае, мрачные ужасы второй половины царствования Грозного делали для народа еще более привлекательным и популярным светлый образ первой его супруги, тихой, кроткой и милостивой царицы Анастасии Романовны. Уже одно это обстоятельство было благоприятным для того, чтобы царицына родня стала пользоваться народным расположением. Личные достоинства царского шурина, боярина Никиты Романовича Юрьева, упрочили это расположение и сделали впоследствии семью Никитичей необыкновенно популярной и любимой народными массами.

Брак государя в Древней Руси имел обыкновенно одно естественное последствие: родня новой государыни, до тех пор часто незнатная и незаметная, выдвигалась на первые места в государстве, приобретала большое влияние и значение. Тем более должны были возвыситься ближайшие родные царицы Анастасии, братья ее, и сами по себе принадлежавшие к одному из старейших московских боярских родов. Старший из братьев Анастасии Романовны, Даниил Романович, получил к свадьбе своей сестры сан окольничего