Генерал-лейтенант Гуссейн хан Нахичеванский ограничился ролью наблюдателя и, ссылаясь на отсутствие снарядов, усталость коней и людей, отказался от преследования отступавших. Снаряды на батареях его группы были, но он не хотел рисковать, предпочитая предварительно получить их в запас из подвижного резерва>223. Эти действия вызвали серьезные нарекания командующего армией. 6 (19) августа П. К. Ренненкампф сделал Г хану Нахичеванскому следующее замечание: «Деятельность вашего конного отряда в бою 4 августа крайне неудовлетворительна; пехота вела упорный тяжелый бой, конница обязана была помочь появлением не только на фланге, но и в тылу неприятеля, не считаясь с числом верст, – это привело бы к меньшим потерям у нас, к тяжелому поражению неприятеля. В будущем приказываю быть более энергичным, подвижным, помнить, что у вас 48 орудий, которые направлением в тыл неприятеля принесут громадное поражение»>224. Разнос не помог.
7 (20) августа произошел встречный бой под Гумбиненом и Гольдапом. И М. фон Притвиц, и П. К. Ренненкампф не особенно удачно управляли своими войсками, в результате чего бой превратился в сражение корпусов и их командиров. Начальник 29-й пехотной дивизии генерал-лейтенант А. Н. Розеншильд фон Паулин записал в своем дневнике: «С 6 часов утра немцы открыли сильный огонь тяжелой и легкой артиллерии, причем сразу стало ясно, что за ночь они усилились довольно значительно»>225. В 10 часов утра противник начал наступление и почти сразу же стал теснить два передовых русских полка>226. На правом фланге 1-й армии немцы имели успех, отбросив 20-й корпус на 10–12 км. Воспользовавшись бездействием многочисленной русской кавалерии, единственная германская кавалерийская дивизия обрушилась на обозы 20-го корпуса, вызвав панику в русском тылу. Но в центре и на левом фланге победа досталась русской армии>227.
Две основные причины были залогом успешных действий немцев. Вновь самым серьезным образом сказалось их превосходство в тяжелой артиллерии. Около часа дня под ее обстрелом оказался обоз 1-го разряда 114-го пехотного полка, который в панике бежал в тыл, «отвратительно подействовав на бывший вблизи резерв»>228. Крики «Немецкая кавалерия!» вызвали такую панику, что обозы со снарядами покатились в тыл, увлекая за собой все, что они встречали на своем пути. Исключением был командующий армией, который сумел остановить бегущих – «его боялись куда больше, чем всю немецкую конницу»>229. В результате, пока П. К. Ренненкампф приводил в порядок тылы, бой на передовых позициях развивался по собственной логике и без руководства командующего.