- Нет, не сел бы, - сказал Брежнев. – Давай бумагу.
- Бумагу? – переспросил Барон.
- Бумагу и ручку, - сказал Брежнев. – Сейчас я прибавлю к твоему коню вторую половину.
Цыганка мигом принесла из дома лист бумаги и ручку.
Брежнев достал из внутреннего кармана маршальского мундира очки.
- Как зовут его мать? – спросил Брежнев.
- Ее звали Магда, - сказал Барон. – Она ушла. Давно.
- Фамилия?
- Не знаю, - сказал Барон. – Магда из кришмы.
Брежнев довольно быстро написал несколько строчек. Пока скрипело перо, Барон с любопытством заглядывал в бумагу.
Брежнев дописал и протянул бумагу Барону.
- Не помню, куда девались мои очки, - сказал Барон и подозвал молодую цыганку из прислуги.
Брежнев взглянул на Барона внимательно. Барон перехватил его взгляд и смутился.
- Прочитай, - велел Барон цыганке, не подымая глаз на Брежнева.
- Приказываю, - прочитала медленно цыганка, - Магду из кришмы считать гражданкой цыганской национальности, посмертно. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, главнокомандующий Леонид Ильич Брежнев.
- Пойдет? – спросил Брежнев высокомерно.
- Прости, - сказал Барон, утерев пот со лба – он был впечатлен, но боролся до последнего. – У нас, у цыган, свои законы. Кому я покажу такую бумагу? Когда во всех таборах будут смеяться надо мной, что я сделаю? Буду носить по всей стране твою бумагу?
- Ты живешь в Советском Союзе, - негромко произнес Брежнев, и в тоне его повисла угроза. – Скажи тем, кто будет смеяться, что пока они живут здесь, они живут по нашим законам. Закон я написал только что. Кто, ты говоришь, была его мать? Румынка?
- Да, - осторожно подтвердил Барон.
- Может, мне порвать эту бумагу и написать другую?
- Какую? – еще осторожней спросил Барон.
- Признаем всех советских цыган румынами, а? - сказал Брежнев раздумчиво. – И проблеме конец. А кто и после этого не перестанет над тобой смеяться, тех… - Брежнев отвалился в кресле, - можно признать… коренным населением Сибири, к примеру. Не бывал в Сибири?
- Бывал, – мрачно ответил Барон. – Два раза бывал.
- Так еще побываешь, - улыбнулся Брежнев. – Осень в Сибири – загляденье. А воздух! Сибирь - цыганский край. Нет! Сибирь - родина цыган!
Барон совсем помрачнел от этих слов.
- Что ж. Раз так. Кто мне скажет, что я сделал неправильно? Я же спасаю своих цыган! - сказал Барон после нескольких секунд тяжелых раздумий. – Что за Барон позволит своим цыганам пропасть в Сибири, да еще пропасть румынами?
- Хороший ты руководитель, - сказал Брежнев. – Побольше бы таких. Что-то еще?
- Ну… - протянул Барон. – Понимаешь, есть у нас, у цыган, такой обычай. Жених дарит невесте подарок.