Но в эту минуту наглого цыгана отодвинул в сторону пожилой цыган, седой и очень важный.
За спиной седого цыгана высились два мрачных плечистых цыгана.
Седой цыган держался с Брежневым не то что панибратски, а даже высокомерно. Он критически оглядел Брежнева с головы до ног и произнес:
- У меня большая радость – дочку замуж отдаю, за сына Барона. Николаевский Барон, знаешь? Мне сват с моей стороны, для дочери нужен, хороший сват. Такой как ты, - при этих словах седой цыган еще раз для верности критически измерил Брежнева взглядом, словно все еще боясь прогадать. – Заплачу, в обиде не будешь, кого хочешь спроси, обидел ли кого-нибудь Костел Бендерский. К Лаутару сватом пошел, что, ко мне не пойдешь, а? Ну, говори, что решил?
Брежнев был тут совсем уж в затруднительном положении, но его выручил Барон.
Он появился вовремя и тотчас же набросился на цыган, окруживших Брежнева плотным многоголосым кольцом.
- Как вам не стыдно! – бросился стыдить Барон цыган. – Костел! Хоть день подожди, а! Коня какой-то негодяй украсть хотел, не смог, так теперь маршала оставишь – и того уведут! Ну что за люди! На ходу подметки срезают!
Цыгане разочарованно начали расходиться, а седой цыган еще раз напоследок критически измерил Брежнева взглядом.
Барон ворчал им вслед, и еще бы ворчал, но тут раздался радостный голос цыганенка.
- Едут! – закричал цыганенок с тополя, закричал, что было сил.
- Едут! – закричали и побежали в разные стороны цыганята, сидевшие у тополя.
Брежнев вскочил на ноги.
Лаутар вскочил вслед за ним – они лежали на траве, на траве лежал весь табор.
Цыгане ждали. Ждал Барон. Ждала вся свадьба. Ждали долго, и уже устали ждать.
Но они показались. Наконец, они показались.
Четверо всадников показались из-за холма.
Они приближались.
Это были гайдуки.
Лошади у них были серые от пыли. И лица были в пыли. Пыли всех дорог, какие только есть на белом свете.
Один из гайдуков – одноглазый – вез впереди на седле женщину.
На ней было длинное платье.
На ней было жемчужное ожерелье.
Когда они приблизились, цыгане почтительно расступились перед величественной пыльной процессией.
Пожилые цыгане сдержанно и одобрительно покачивали головой – красивая, красивая.
Цыганки смотрели ревниво.
Цыганята восхищенно пораскрывали рты.
Так встречал табор Барона возлюбленную Брежнева - королеву Британской Империи, Елизавету.
Брежнев смотрел на нее. Ветер играл его седыми волосами, и он убирал волосы со лба, потому что не хотел пропустить ни секунды этого видения.
И она смотрела – издалека смотрела на Брежнева.
Он выглядел так дико – под этим высоким синим небом, среди этой разлитой в жаре зелени, среди цыган. В штанах с маршальскими лампасами, с приставшими к лампасам травинками, в расстегнутой белой рубашке.