- Я видел документы леди Элизабет и, прежде чем покинул Кантон, заказал себе копию, чтобы соответствовать. Видишь, я принял это во внимание уже тогда.
Он передал ей любопытный листок тонкой бумаги желтоватого цвета с резными каракулями китайских иероглифов.
- Ее имя, конечно, на китайском языке. Она тратит большие суммы на документы, такие как эти. Теперь возвращайся в свою квартиру и переоденься, я уже послал туда - алое шелковое платье, желто-зеленую шляпку, туфли с каблуками из слоновой кости и нефритовую брошь. Обычный наряд леди Элизабет. Эксцентричный? Вот именно! Отправляйся в магазин Вун Юна и скажи ему, что хочешь увидеть фигурки из слоновой кости. Он держит их во внутренней комнате. Когда ты войдешь туда, выполни задуманное, но будь осторожна! Говорят, Вун Юн поклоняется рубину и окуривает его фимиамом. Но ты пустишь ему пыль в глаза, разумеется. И будь осторожна, чтобы он не влюбился в тебя! Хотя, не смогу винить его в этом.
Он наклонился к ней, и его рука легла на ее колено. Она вздрогнула от ощущения его блуждающих пальцев. Она ненавидела его ласки, но не смела дать ему отпор. Он был надменным собственником, и она не сомневалась, что когда - и если - она вернется с желанным драгоценным камнем, он будет требовать полной капитуляции. И она знала, что не посмеет отказать ему. Слезы навернулись на глаза от безысходности, но он проигнорировал их. Неохотно он убрал руку и встал.
- Тебе пора идти. Когда добудешь рубин, встретишься со мной в комнате номер 7, в Крысиной Аллее - ты знаешь это место. В Шанхае станет слишком жарко для тебя, и мы в спешке должны будем покинуть город.
- И помни, дорогая, - его голос стал жестким, в глазах мелькнул хищный блеск, и его рука обняла ее за талию, неся больше угрозы, чем ласки. - Если ты обманешь меня или провалишь дело, увидимся перед расстрельной командой Япончика, это будет последнее, что я сделаю. Я также не приму никаких оправданий. Понятно?
Его пальцы коснулись ее подбородка, проскользили по мягким белый изгибам ее горла к ее плечу, и, как только он озвучил свою угрозу, он впился в него ими, словно когтями, подчеркивая этим свой приказ с жестокостью, которая заставила Арлин прикусить губу, чтобы не закричать от боли.
- Да, я поняла тебя.
- Вот и отлично. Иди. - Он шлепнул ее слегка и толкнул к двери напротив занавешенного входа, за которым гремела музыка.
Дверь открылась в длинный узкий переулок, который в конце выходил на улицу. Когда Арлин спускалась по этой аллее, кипящая от возмущения и испуганная от поставленной перед ней задачей, какой-то человек вышел из соседней двери и остановил ее. Она посмотрела на него с подозрением, хотя и скрыла трепет восхищения от взгляда на прекрасную мужскую фигуру.