- Фигурки во внутренней комнате, - сказал он. - Там же и мои настоящие сокровища. Эти, - он указал презрительно вокруг, - являются лишь шоу для туристов. Миледи, это честь для меня.
Она встала и двинулась через комнату уверенной походкой женщины ее уклада, вызывающей уважение во все времена. Он отодвинул атласные занавески, на которых извивались позолоченные драконы, и, шагнув следом за ней, задвинул. Они шли по узкому коридору, где стены были укрыты черным бархатом, а пол был устлан толстыми коврами из Бухары, в которых ее ноги утопали.
Мягкое золотое сияние исходило от бронзовых фонарей, подвешенных к инкрустированному золотом потолку. Она почувствовала, как участился ее пульс. Она была на пути к известной, но таинственной внутренней комнате Вун Юна, недоступной для всех, кроме богатых и красивых женщин, и в которой, по слухам, Вун Юн совершал странные сделки. Он не всегда продавал свой антиквариат за деньги, и там побывало много женственных коллекционеров, готовых отдать свою добродетель за желанную реликвию.
Вун Юн открыл бронзовую дверь, украшенную золотом и инкрустированную черным деревом, и Арлин вошла в просторную комнату, шагнув над серебристой пластиной из стекла, установленной в порог. Она видела, как Вун Юн взглянул вниз, когда она перешла через нее, и поняла, что он наслаждается увиденным зрелищем. Это зеркало, размещенное таким образом там, где женщины должны проходить по нему, прежде чем войти в комнату, было типичным китайским трюком, чтобы хозяин заведения мог получить более близкое представление о прелестях своих прекрасных клиентов, которые отражаются в зеркале. Ей было все равно, но ее позабавила его изобретательность. Даже Вун Юн вряд ли осмелится флиртовать с леди Элизабет Уиллоуби.
Он закрыл дверь и поклонился ей, придвинув богатое кресло из красного дерева.
- Пожалуйста, простите меня, миледи. Я вернусь мгновенно.
Он вышел в другую дверь, и она оглянулась вокруг, разглядывая богатство, сравнимое с шахской сокровищницей. Здесь действительно были настоящие сокровища Вун Юна, - что выглядело как награбленное тысяч султанских дворцов и языческих храмов. Идолы из нефрита, золота и слоновой кости улыбались ей, и менее утонченная женщина покраснела бы, взглянув на фигуры, изображающие восточных богов и богинь в различных любовных позах. Она могла представить себе какой эффект эти вещи оказывали на некоторых из его женских посетителей.
Даже ее глаза расширились при виде безделушки в виде ухмыляющегося, пузатого чудовища - фигурки из слоновой кости, это божество известно только в безымянном монастыре, укрытом высоко в Гималаях. Каждый нерв ее закололо, когда она увидела золотую голову дракона, выступающую дальше из стены. Она быстро перевела взгляд обратно к Богу, так как вернулся хозяин, тихо ступая одетыми в бархат ногами.