- Вот оно что! - Рафлз Хоу поднял брови. - Никак не предполагал. Склонность к искусству и склонность к наукам редко идут рука об руку.
- Да, я, конечно, не очень большой знаток, но в свое время прошел курс химических наук и два года работал в лаборатории института сэра Мейсона.
- Очень, очень рад это слышать, - ответил Хоу каким-то многозначительным тоном. - Это может иметь для нас чрезвычайно важное значение. Весьма возможно, и даже почти наверное, мне придется воспользоваться вашими услугами и познакомить вас с некоторыми моими методами, которые, должен сказать, сильно отличаются от методов ортодоксальных химиков. Но пока для этого еще не наступило время. В чем дело, Джонз?
- Письмо, сэр. - Дворецкий подал конверт на серебряном подносе.
Хоу сломал печать и пробежал глазами листок бумаги.
- Ах, вот как! Приглашение на бал от леди Морзли. Вынужден решительно отклонить его. Очень любезно с ее стороны, но я предпочел бы, чтобы меня оставили в покое. Хорошо, Джонз, я пошлю ответ. Знаете, Роберт, порой у меня так тяжело на душе!
Теперь он часто называл молодого художника просто по имени, особенно в минуты наибольшей откровенности.
- Я это нередко замечал, - ответил Роберт сочувственно. - Но как странно, что вы, еще молодой, здоровый, кому доступны все житейские радости, и притом миллионер...
- Ах, Роберт! - воскликнул Хоу, откинувшись в кресле и пуская из трубки кольца густого голубого дыма. - Вы попали в самую точку! Будь я миллионером, я, может быть, был бы счастлив, но, увы, я не миллионер!
- Боже мой! - ахнул Роберт.
Он весь похолодел при мысли, что это, вероятно, - предисловие к признанию, что надвигается банкротство и весь блеск, все приятные волнения рассеются, как дым.
- Не миллионер... - еле мог он выговорить.
- Нет, Роберт, я миллиардер, может быть, единственный в мире. Вот что тяготит меня, вот почему я иногда чувствую себя несчастным. Я убежден, что должен тратить свои деньги, обязан пускать их в обращение, но как осторожно надо поступать, если хочешь действовать на благо людям, не нанося им вреда! Я глубоко сознаю свою ответственность. Она меня угнетает. Имею ли я право жить спокойно, когда вокруг миллионы людей, которых я мог бы спасти, поддержать в беде, если бы только знал, как это сделать?
Роберт вздохнул с облегчением.
- Быть может, вы слишком требовательны к себе и преувеличиваете свою ответственность перед людьми? Всем известно, как много вы сделали добра. Что же вас не удовлетворяет? Если вам хочется еще больше денег и сил отдать филантропии, то ведь повсюду имеются благотворительные общества, которые будут рады принять вашу помощь.