Мама целыми днями ходила по опустевшему без мужа дому и рыдала. Лере, конечно, было жаль маму, но через некоторое время постоянные мамины вопли о несчастной судьбе начали ей надоедать.
— Мама, - сказала Лера. – Может, хватит уже голосить, как за покойником? Что такого случилось? Ну, ушёл папа к другой, подумаешь!. Да ты посмотри вокруг: сейчас бросают и миллионерш, и знаменитостей, и многодетных матерей. И никто из этого трагедии не делает. Ты представь себе, что он просто уехал далеко-далеко. В космос улетел. Насовсем. И тебе станет легче, и другим вокруг тебя спокойнее будет…
— Лера, детка, - страшным шёпотом перебила её мама. – Ты на чьей стороне?
И тут Лера не выдержала и сказала всё, что думала.
— Я – на стороне здравого смысла! – объяснила она. – И, если хочешь знать правду – то это ты оттолкнула от себя папу своими бесконечными истериками. Может быть, у него всю жизнь были любовницы, только ты на это не обращала внимание. Может быть, если бы ты сейчас сделала вид, что не замечаешь отношений папы и Наташи, то он эту Наташу уже давно бы бросил. А так он переехал к ней назло тебе, понимаешь? Да я тоже с удовольствием бы переехала бы куда-нибудь жить, только бы не слышать твоего постоянного нытья! – в сердцах сказала Лера и вышла из комнаты.
***
Через некоторое время от постоянного нервного перенапряжения и случилась с мамой болезнь, которая теперь медленно сводила её со света. А ещё после принятых химиопрепаратов у мамы появились проблемы с психикой: она стала эгоистичной и капризной и ни на шаг не отпускала от себя Леру. Вот и сегодня ей захотелось посидеть на скамейке возле корпуса больницы, поэтому Лера привела её сюда и уже больше часа сидела рядом с ней. Вместе с ними на скамейке сидела и мамина соседка по палате, миниатюрная женщина Маша, одно из тех никому не нужных одиноких существ, которые, заболев раком, продают всё, что только можно, лишь бы ещё немного пожить.
Они втроём сидели на скамейке перед входом в больницу и обсуждали общих знакомых, которые тоже лечились в химиотерапии.
— Стасик, моя первая любовь, - неожиданно сказала Маша и показала взглядом на вышедшего из здания больницы мужчину средних лет, который вёл за руку рослого мальчика-школьника. – Как же он изменился! И сынок у него уже такой большой…
Маша, улыбаясь, смотрела на коротко стриженного сутулого мужчину с надменным выражением лица, который подошёл к припаркованной на больничной стоянке чёрной «Инфинити», посадил на заднее сидение шедшего рядом с ним мальчика, а затем сел на водительское место и плавно выехал за территорию больницы.