Не рискнул. Несколько раз порывался — вовреия тормозил.
Вот такой, расслабленный, он пропустил мимо ушей известие, что завтра Вика собирается в гости, к Евгению домой. Так, проскочило в уме, что всего неделя прошла, а девчонка осваивается, друзей заводит… Которых он себе давно уже позволить не мог. Почти без грусти отметил сей факт и забыл.
В понедельник тоже не сразу вспомнил — как всегда, срочные заботы поглотили все время и силы, Вика мелькала на общем фоне, но сильно не отсвечивала. А Дэну было не до нее.
Перед уходом с работы она заглянула, напомнила, что уезжает. Вернуться постарается к девяти. Ключи попросила, он отказал, мотивируя, что сам уже будет дома. Не хотелось, чтобы она возилась со сложными замками. Проще самому открыть.
Как ни странно, задерживаться в тот день поводов не оказалось. Все, что планировал, успел. Все проекты двигались, Палыч там, у себя, был доволен… Жизнь казалась прекрасной и удивительной.
Это непривычное ощущение мира с самим собой недолго царствовало. Денис начал вспоминать про Вику, стоило ступить на порог и разгрузить закупленные продукты. Помня о том, что в доме обитает женщина, не поленился — навыбирал фруктов, йогуртов, еще какой‑то ерунды, присоветованной консультантом. Разбирая покупки, распихивая их по полкам в холодильнике, терпеливо ждал, и даже на часы не посматривал. Тренировал выдержку, тихо подсмеиваясь над собой — вроде бы, раньше такими проблемами не страдал, все говорили, что нервы у него железные. Разобрался с делами на кухне, так же нарочито медленно принял душ, долго ковырялся в шмотках (не хотелось дома носить что‑то теплое, но и пятнами на шее светить не собирался)… Время, обычно пролетавшее с необыкновенной скоростью, сегодня ползло, как улитка. Все ухищрения чем‑то себя занять убили всего лишь час. А до девяти оставался еще один. Это не радовало. Дэн откровенно скучал и уже, не притворяясь, постоянно поглядывал на часы. Ходики тикали замедленно. Минутная стрелка и вовсе, казалось, прилипла к одному месту. Он даже подумал, что стоит проверить батарейки. Тут же махнул рукой, понимая, что не могли они сесть абсолютно во всех часах, и ручных, и настенных. Да и телефон показывал правильное время.
Не выдержал, рассудив, что на дорогу потребуется полчаса, где‑то в половине девятого. Позвонил. Не ответила. Это становилось уже традицией: он звонит, она не берет трубку. Как в дешевых трагикомедиях. Или, что больше подходит, — в фарсах.
Назойливым идиотом казаться не желал. Не захотела говорить — ладно, можно пережить. В конце концов, могла и не слышать, тоже не впервой.