Дэн как будто выдохнул: значит, не святая, тоже есть грехи. А то уж совсем неудобно и рядом стоять, с этим светлым ангелом во плоти, да только без крыльев…
— А с Петровной, думаешь, получится?
— Думаю, да. Мне в её жизнь совершенно незачем вмешиваться. Посижу, попью чаю, и уйду. А человек расслабится.
Или, все‑таки, кандидат в великомученики? Грехи так свои отмаливает? Он решил, что лучше плюнуть на эти её заморочки, и лишний раз не париться.
— Ладно, иди уже. Вернешься — позвони, открою. А хочешь — держи ключи. Как тебе удобнее..
— Спасибо. Я лучше с ключами, чтоб вас не беспокоить, когда вернусь.
— Телефон возьми, вдруг, понадобится срочно выехать…
Куда и зачем понадобится — и сам не знал. Но с телефоном лучше. Хоть видимость контроля…
Проводил до двери, проверил, чтобы зашла в квартиру к соседке (та что‑то пыталась ему сказать, невразумительно — приветственное), и только потом защелкнул замок. Хотел, по привычке, и на второй закрыться, но вспомнил, что у Вики ключи, и этот она снаружи сама не откроет. Решил: пусть почувствует себя самостоятельной и независимой, попадет в квартиру своими силами, без звонка. Хотя и летала поблизости вредная идея — заставить помучиться, чтобы все равно пришлось звонить и ждать его помощи… Хватило ума, не стал заниматься глупостями.
Несколько часов ожидания пролетели, будто один миг. Дэн всегда имел средство, чтобы успокоиться и обо всем забыть — работа. В отчеты и письма ушел с головой. Желудок уже несколько раз требовал внимания и ужина, однако, его хозяин предпочел дождаться гостью, в одиночестве есть совершенно не хотелось. Так же, как и думать о том, как он собирается жить, когда Вика съедет. На худой конец, отработает здесь положенное время и вернется домой.
Ближе к семи вечера организм уже откровенно возмущался, а Дэн все чаще поглядывал на часы. Вика не торопилась. Он немного помялся, с грустью поглядывая на телефон, а потом не выдержал.
Откопал в дальнем ящике стола коробку конфет (чей‑то нелепый подарок к празднику), бутылку сухого вина (все оттуда же, видимо, достался шефу от нерадивых подчиненных "женский набор"), и потопал в гости к Петровне.
Чувствуя себя полным идиотом, не забывая клясть ненормальных загостившихся женщин на чем свет стоит.
Женщины, к удивлению, встретили приветливо, к чертям не послали, пригласили за стол. Нужно было только старательно делать вид, что он не замечает удивленно — восторженного вида соседки. Та сияла, только что не подмигивала, всеми способами намекая, что все это неспроста.
Конечно, в кои‑то веки, Денис пожаловал в гости, по — доброму. Учитывая, что он сам не помнил, когда бывал дома у женщин старше тридцати. Не было поводов. А если и были — его вечная занятость и срочные дела служили великолепной отмазкой. А сейчас он совсем не хотел спешить и придумывать отговорки. Просто сидел на убогом диванчике, прихлебывал коньяк из стакана (пришлось, таки, вернуться домой за штопором, тогда и коньяк прихватил), слушал монотонную чепуху Петровны, и вполглаза наблюдал за Викой. Та, видимо, тоже согрелась и расслабилась, потихоньку возила приборами по тарелке, которая не успевала опустеть, Лидия Петровна следила очень бдительно за этим. Сейчас, уютная и домашняя, девушка казалась такой близкой — руку протяни, обними и грейся. Пропитывайся теплом, которого, видит Бог, не когда не требовалось, а тут, ни с того, ни с сего, срочно занадобилось…