«О, какой бурнус был у твоей бабки в молодости! Всем бурнусам бурнус! А не испить ли нам чайку?» - воскликнул дед, оторвавшись от чтения и придвигая сливочник. И это предложение тоже было поводом для счастья, сладкого, как мятные баранки.
Часть третья. «Темная комната».
И под звездной прозрачной прохладой
Между яблонь разложим костры,
Чтобы белое кружево сада
Не осыпалось до поры!
(из соч .L.W.L., поэтессы XIX в.)
Профессор закончил свой рассказ. Все ждали чуда. Но, по – прежнему говорили только блестящие глаза Пыша, а не он сам. Они сказали: «Спасибо, господин профессор, большое спасибо, курицы-балетницы – это здорово!»
Первой нарушила молчание Мотильда Васильевна.
— Жаль, что у нас нет самовара, - сказала она, - Мушка, а не пора пить чай?
Мушка еще крепче обхватила тоненькими ручками большую круглую голову Пыша. Мотя вздохнула и пошла хозяйничать в кухне.
— Давайте восстановим события, - предложил профессор, глядя на Мушку.
— Перед сном, - сообщила важную деталь Мушка, - Пыш вспоминал, как они с Фигой в детстве делали ириски, при этом он подписывал для каждого из вас свою новую книгу «Птичьи хайки». Они лежат на столике для кофе. Под утро мы проснулись в слезах, Пыш уже не мог разговаривать, и на нем был халат с обгоревшей полой!
— Господин Пышка, Вы помните при каких обстоятельствах у Вас обгорела пола? В какое время? Может быть были свидетели? Где находится пепел от сгоревшей ткани? – допрашивал профессор.
— Нет, решительно, ничего не помню, - печально ответили глаза.
Воцарилось тяжелое молчание. Мушка шмыгнула мокрым носиком. Фига взял «Птичьи хайки» и прочел вслух:
Луна над сосной,
ворона промерзла
и блеет барашком.
— Я часто думал о творчестве, - с радостью заговорил профессор, - ведь это – элементарное отражение объективной реальности сквозь призму в сознании. Но, призмы у всех разные: у одного – кубик из мутной пластмассы, у второго – бутылочное стекло (им по радио советуют: «не можешь петь – не пей!»), у третьего – горный хрусталь, а у четвертого – бриллиант.
— Я думаю, - вытянув пухлые губы трубочкой, рассуждала Че, - творческий человек – это кит, который пропускает сквозь свою душу тонны соленой воды ради горсточки планктона. Поэтому он должен быть толстым, как Глюк, или хотя бы, как мы с Пышкой.
Фига читал:
Галчонок с глазком, как синяя бусинка,
стоит на обертке от пирожка,
беззащитный, озябший малыш.
— Мозг не отдыхает ни днем, ни ночью, - поделился впечатлениями о творческом процессе Кот, - активен, как у только что родившей и боящейся за своего младенца. Жуть!
— Все проще, дружище, много платят – много сочиняешь, мало платят – много отдыхаешь, считает сеньор Паралличини, - напомнил Фига.