скулил: "Отомсти!" Словно устриц продавал. Дети плакали, а было смешно.
Драпировка у двери заколебалась, и вошел Ретленд.
Эссекс повернулся к нему.
— Вот мистер Виллиам зовет нас к себе в "Глобус", — сказал он весело. — Обещает скоро
кончить свою трагедию. Пойдем, а?
Ретленд сухо пожал плечами.
— Нет, пойдем, обязательно пойдем, — засмеялся Эссекс. — Правда? — Он подошел к
Ретленду и положил ему руку на плечо. — Ну, так как же наши дела?
— Мы ждем, когда вы кончите писать, — сдержанно ответил Ретленд.
— Ничего, ничего, — ответил Эссекс, не желая понимать его тон. — Только вы не вешайте
голову. Мы еще поживем, еще посмотрим хронику нашего друга! Мы еще многое
посмотрим!" Гамлет, отомсти!" вдруг прокричал он голосом тонким и протяжным, и губы у
него жалко дрогнули, а глаза по-прежнему смеялись. — "Отомсти за меня, мой Гамлет!" Как
жалко, — обратился он к Шекспиру, — что завтра в вашем "Ричарде II" не будет таких слов.
— А они были бы нужны? — вдруг очень прямо спросил Шекспир.
— Очень нужны. Ах, как они были бы нужны мне завтра!
Ретленд нахмурился — его друг болтал, как пьяный. Он никогда не мог понять близость
Эссекса к актерам, зачем граф так любит проводить с ними столько времени? Что ему от
них нужно? Разве компания ему эта голоштанная команда? Конечно, что говорить, театр -
вещь отличная. Он сам мог неделями не вылезать из него. Только менялись бы почаще
постановки. Но одно дело актер на сцене, когда он наденет королевские одежды и
копирует великого монарха, а другое дело, когда он пришел к тебе, как к равному, да и
развалился нахал нахалом в кресле. Что ему нужно? За подачкой пришел? Так дай ему, и
пусть он уходит. Да еще добро, актер бы был порядочный, а то актер-то такой, что
хорошего слова не стоит. Вот верно говорит Эссекс: "Гамлет, отомсти!" Дальше-то этого
ему и не пойти. Играет тень старого Гамлета в чужой трагедии, а своего "Гамлета"
напишет и все равно дальше тени не пойдет. Вот какой он актер! А к тому же выжига и
плут первой степени. Деньги дает в рост под проценты, скупает и продает солод,
земельными участками торгует, дома закладывает. На все руки мастер, этот актер, только
вот жаль — играть порядочно не умеет. Слуги да призраки — и все его роли. Дворянство ему
достали, так теперь он и рад стараться, лезет в дом и руку сует: "сэр Шекспир". Он
угрюмо посмотрел на Эссекса. Тот сразу же понял его взгляд.
— Я сейчас сойду вниз! — сказал он мирно. — Только поговорю с сэром Виллиамом о
завтрашнем представлении.
Ретленд повернулся, пожал плечами и вышел из комнаты. Эссекс подождал, пока