взяли под руки. И толпа, замолкшая на минуту, опять зашумела, зажужжала и,
переваливаясь, мерцая, двинулась вперед.
Минут через пять они подошли под окна.
Она смотрела на них сверху, спокойная, уже не верящая ни во что.
Шли хорошо вооруженные, стройные джентльмены, из числа приверженцев Эссекса.
Шли черные, обветренные рабочие лондонской судоверфи.
Шли крестьяне в войлочных широких шляпах, с плоскими бородатыми лицами, как
всегда спокойные, молчаливые и осторожно-равнодушные ко всему.
Шли мастеровые в цветных, но неярких одеждах цехов. Шли их подмастерья с
восторженными, безумными, мальчишескими лицами.
Шли купцы, торговцы, разносчики, сидельцы лавок, менялы, ювелиры, шлюхи,
конюхи с извозчичьх дворов, трактирные девки, мясники, рабочие городских скотобоен, клерки из ратуши, полицейские, темные личности из кабачков и заезжих дворов, шел, может быть, ее слуга, который исчез со дня скандала, шли гуртоправы, пригнавшие в
Лондон скот, висельные плясуны, сорвавшиеся с петли, школяры разных колледжей и
школ, хозяйки с сумочками, случайно попавшие сюда, шарлатаны и зазывалы в
островерхих ярких шляпах, уличные мальчишки, которым всегда и до всего дело.
Шел секретарь суда, медлительный и длиннобородый человек, доктор, специалист по
выкидышам, которого и она знала, шел…
Она ухватилась за занавеску.
Шел актер и пайщик театра "Глобус" — Виллиам Шекспир, который не послушался ее
записки и ухнул с головой в такой клокочущий котел, из которого уже не вылезают.
И, у видя его, она невольно забарабанила по стеклу.
Но он не слышал ее. Он протек мимо нее с толпой, что валила за ошалелым,
кривляющимся, обреченным и обезумевшим человечком.
Но, подумала она, усмехаясь, кому же из этих мясников, мастеров, подмастерьев,
аптекарей, ростовщиков, крестьян, гуртоправов, матросов, шарлатанов, нищих, рыночных
торговцев, юродивых, калек и шлюх, — кому из них дело до того, что отвергнутый
любовник поднялся бунтом против своей семидесятилетней любовницы, угрожая ей
революцией за то, что она не вовремя отняла у него откуп на сладкие вина?!
Глава 4. СМУГЛАЯ ЛЕДИ СОНЕТОВ
I
И все-таки она не запоздала на свидание, хотя оно вдруг совершенно перестало
интересовать ее. Раздеваясь на чердаке, она подумала, что вообще нужно быть такой
сумасшедшей, как она, чтобы выйти из дома. И эта мысль, как ни странно, доставила ей
некоторое удовольствие. По городу — она уже знала это — были пущены глашатаи,
известившие, что мятежники объявлены государственными изменниками и все, кто не
отстанет от них, будут без суда отданы в руки палачам.
После этого толпа, конечно, растаяла.