во всем. Я же сказал только вам: "Спасайте вашего друга".
— Действительно, очень ему это было нужно, ворчливо буркнул Бербедж, придумывая, что бы соврать Четлю, чтобы тот не увязался. Ведь этот старый бродяга отлично знает, куда он пойдет. Так попробуй-ка выживи его. Вот сидит и мелет всякую чепуху. Напоить
его, что ли?
Он подошел к шкафу и вынул из него бутылку с белым хересом, совершенно особым,
который специально доставал для этого холостяка. Долго сердиться на него не мог. Ну что
же, пусть леди немного подождет. А он опоздает. Может оно и лучше так.
— Как поживает ваша трагедия? — спросил он уж мирно.
— Какая это? — Четль не отводил глаз от бутылки. — Ах, то о Вильгельме Завоевателе? -
Он вдруг радостно засмеялся. — Я сегодня встретил вашего друга и сказал ему: "Мистер
Шекспир, имейте в виду — я обгоню вашего "Гамлета". Он мне поклонился слегка, вы же
знаете, какой он вежливый, и сказал: "Пожалуйста, пожалуйста, мистер Четль.
Действительно, трагедия моя совсем замерзла. Я очень буду рад вашим успехам. Но о чем
вы пишете?" Я сказал ему: "Пишу трагедию о Вильгельме Завоевателе, и ваш друг
Бербедж говорит, что моя трагедия будет стоить больше всех ваших хроник". — "Почему?" -
спросил Шекспир. Я ему ответил: "Мистер Бербедж говорит, что Вильгельм Завоеватель
достойнее Ричарда, потому что пришел раньше его".
— Ну и что же вам ответил Билл? — спросил машинально Бербедж, наливая стакан
Четлю.
Четль отпил большой глоток и закрыл глаза, вслушиваясь в терпкий вкус хереса.
— Вот это вино! — сказал он восхищенно. — Где вы его достали? Оно старше нас обоих.
Да, так что сказал мне ваш друг? Ничего он мне не сказал, только поклонился. Ему, знаете, было уже не до того. К тому времени они уже пробились к Темзе.
— Куда? — спросил настороженно Бербедж.
— К Темзе, к Темзе, в замок графа! В Эссексхауз.
— Как?! — вскочил Бербедж. — Да где же вы его тогда видели, Четль, Четль? — Он схватил
его за плечи. — Да что же вы молчали? Билл, значит, тоже был замешан в это дурацкое
дело? — Он жал его плечи все больнее и больнее. — Где же он теперь?
— Не знаю, не знаю, голубчик, — миролюбиво ответил Четль, осторожно освобождаясь
от его сильных рук ремесленника. — Я его видел в толпе, а где он, что он? — я не знаю.
Он видел, что Бербедж мечется, ища шляпу, и добавил уже успокаивающе:
— Да нет, вы не волнуйтесь, не волнуйтесь, дорогой. Ничего особенного не случится.
Ведь он так пошел, поглазеть.
Он не договорил до конца, потому что Бербеджа уже не было. Он бежал по улицам.
Человек он был неторопливый, медлительный, хотя моложе Шекспира, но уже тоже в