тестя! Женщины-то правы!
— И петух тогда кричал? — спросил Волк с любопытством. — На сцене?
— Наверное, — пожал плечами доктор. — А что тут хитрого? Мало ли у нас шутов! И
залают вам, и закукарекают — поднеси только! И Петр был пьяный, и Пилат, и Иуда! И все, вы говорите, укрепляет веру? А вы знаете, что они сейчас на сцене плетут? Вот только
времени нет, а то бы я вам рассказал что племянничек мистера Виллиама на его рождении
ляпнул. А мальчишке шестнадцати нет! И подучил его кто? Бербедж. Ведь вот, кажется, самый порядочный из них, а… Достопочтенный Кросс на что человек добрый, тихий, а и
тот тогда не выдержал!
— Что же он ляпнул? — спросил Волк.
— А! Говорить даже не хочется, — ответил Холл. Он положил рецепт на стол. — Тут все, что нужно, моя дорогая леди, — сказал он ласково. — Когда кто-нибудь поедет в Лондон, дадите ему это. Пусть заедет в аптеку возле моста. Я позавчера заходил, проверил, там все
это есть. Так! — он взглянул на Гроу и улыбнулся, как будто только что его увидел. — Ну, молодец, коллега, не запаздываете, сейчас поедем! Завтракали?
— Ну когда же?! — ответила за него Джен и вышла из комнаты. У нее была легкая
девичья походка.
Волк захлопнул Библию и бережно отнес ее в шкаф.
— Пошли, — сказал он. — Я вам, мистер Гроу, самую смирную дам, только не надо ее
понукать.
Втроем они подошли к конюшне. Рядом был большой курятник, и в нем бойко
переговаривались куры. Когда Волк взял в руки тяжелый замок и стал вставлять в него
ключ, заорал петух. Доктор поморщился.
Волк взглянул на него и улыбнулся.
— "И пропел петел третий раз", — сказал он. — И тогда Петр, — продолжал он с внезапным
вдохновением, — вспомнил слова Спасителя: "Прежде чем петух пропоет третий раз, ты
трижды отречешься от меня". И заплакал. Вот!
— Да, Христос понимал толк в таких вещах, — холодно и буднично ответил доктор, -
ведь среди двенадцати учеников был Иуда, Фома неверный и этот Петр. Но только не
всякий возглашающий: "Господи, Господи, я люблю тебя", спасется. Вот что я хотел
сказать вам. Мистера Виллиама всю жизнь любили через край, а что толку?
Волк распахнул конюшню и вошел. Пахнуло, как из медвежьего садка, соломой и
животным теплом. Он вышел, ведя под уздцы молодую лошадь. Она горячилась, косила
большим карим глазом, взметывала голову и переступала с ноги на ногу.
— Это вам, мистер Гроу, — сказал Волк. — Ну-ну-ну, моя красавица! — он похлопал ее по
спине. — Чувствует чужих, не любит уезжать от хозяина… Ничего, ничего! Не бойся, не
бойся, через три дня тут будешь.
— Зачем через три? — возразил доктор. — Как доедем, я сразу ее отошлю со своим