Молодец вышел. Она подошла к стулу, сняла плащ, отстегнула шпагу.
— Садитесь, Ричард, будем разговаривать, — сказала она.
— Но я до сих пор не опомнюсь, миссис Фиттон, пробормотал он, понимая уже все.
— Мэри, — тихо поправила она, смотря неподвижно и прямо большими, черными, чуть
матовыми глазами.
Но он все еще колебался, нащупывая почву.
— Я до сих пор не понимаю, миссис Мэри, — сказал он искренне, разводя руками.
— Да нет, Мэри, просто Мэри, — повторила она так же тихо и настойчиво и вдруг
улыбнулась ему. От улыбки этой у него сразу зашлась голова, стало холодно и жарко и
неудобно стоять. Он взял ее за руку, выше локтя, — она не сопротивлялась — и голосом, неоднократно проверенным им в "Ромео", сказал:
— Я ведь три года ждал тебя, Мэри.
Она молчала.
Так они стояли и смотрели друг на друга. И все же было в ней что-то такое, что его
удерживало.
— Три года, — повторил он, скользя пальцами по ее руке, все выше и выше, к плечу и
шее.
— Врешь! — вдруг сказала она негромко, но очень хлестко. — Не смел ты меня ждать! Я
всегда прихожу к тем, кто меня не ждет.
"Сердится! Да ну же!" — быстро понял он и без всяких разговоров бурно обхватил ее и
поцеловал в лицо, — губы у нее были сжатые, неподатливые и холодные. Она молчала и не
двигалась в его руках. Он поцеловал ее еще раз, больно и крепко, и тут она ударила его по
щеке очень ловко и увесисто.
Он сразу же отскочил от нее на середину комнаты. Она усмехнулась, хотела что-то
сказать, но ничего не сказала и подняла обе руки и стала с затылка поправлять прическу.
Он стоял и молчал.
Она вдруг фыркнула, как разозленная кошка, и прошлась по комнате. Посмотрела-
посмотрела, подошла к стулу и, сошвырнув плащ, села верхом.
— Не особенно-то вы умелый, — сказала она сердито. — Друг вашего величества куда
более тонок в обращении.
— Счастливец! — вздохнул Бербедж. Он был серьезно растерян и не знал, что же ему
делать.
Она глядела на него жестко прищуренными, теперь совершенно ясными глазами. Она
сидела, он стоял, и так, снизу вверх, смотреть на него ей было неудобно. Кроме того, она
все-таки хорошо знала, что ей от него нужно, и теперь думала о том, что без шага с ее
стороны у них ничего не получится. Уж слишком робеет.
Тогда она пальцем поманила его к себе. Он подошел и неуверенно посмотрел на нее.
Она вынула тонкий батистовый платок, свернула его в жгутик и, прищурившись, провела
им по его щеке. Щека была чистая, но она все-таки проделала это еще раз. Когда ее рука с
длинными ногтями царапнула его кожу, он слегка вздрогнул. Тут она и вторую руку
положила ему на плечо так, чтобы большой палец прямо касался ямочки на горле. Он