— Он мой дядя, — слегка удивился Гроу.
— Но не родной? — больной даже не спросил, а напомнил.
— Нет! — вырвалось у Гроу, и он сейчас же осекся — надо было ответить не так.
Больной удовлетворенно кивнул головой и еще с полминуты пролежал неподвижно,
потом позвал:
— Подойдите, Саймонс, садитесь. — И, когда Гроу подошел, спросил: — Вам еще долго
учиться?
Гроу сказал, что два года.
— Так что вы скоро будете такой же врач, как и доктор Холл?
"Да, если не засыплют на диспутах", — хотел сказать Гроу, но только кивнул головой.
— Отлично. Так как же вы понимаете мою болезнь?
По дороге доктор очень пространно, с примерами и ссылками на классиков -
Гиппократа и Галена, объяснял Гроу, что положение больного очень серьезно: нарушено
нормальное смешение соков и резко возросла выработка холерической желтой желчи. Это
ведет, во-первых, к постоянному лихорадочному состоянию и жару, а во-вторых, к
сдавливанию легкими левого сердца. А так как жизненное начало пневма — поступает из
воздуха именно через это левое сердце, то приток сил в больном ослаблен и жизнь еле-еле
теплится. Болезнь эта обычна для актеров, ибо она происходит от чрезмерного
напряжения голоса, и кончается большей частью летально. "Конечно, все это я говорю для
вашего сведения, а не для него, — предупредил доктор, — он и так вычитал больше, чем
следует. Но во всяком случае вы теперь знаете, чего вам не следует касаться. Так?" — "Так",
— ответил он тогда, но сейчас все полетело; когда он начал что-то туманное о пневме и
соках, больной вдруг сказал:
— Великолепно, юноша, но по Гиппократу это звучит вот как: сначала человека рвет
желтой желчью, потом черной, а под конец кровью. Тогда больной умирает. Меня вчера
рвало кровью. Теперь вы понимаете, что мне нечего бояться?
Он приподнялся на локте. Голос его был тверд и деловит, глаза блестели сухо и
трезво.
— Доктор Холл… — начал Гроу почти бессмысленно.
— Он ушел к жене, юноша, и теперь придет только ночью. Так вот, позовите мистера
Ричарда.
— Нет, нет, — быстро сказал Гроу, бессознательно подражая интонации Холла, — вам
нужно лежать.
— Вот что, юноша, — больной даже приподнял голову, — я знаю сам, что мне нужно. А
сейчас я скажу, что следует делать вам: когда доктор здесь, вам нужно выполнять его
приказания, когда его нет, вам нужно слушать меня. Уверяю, что тогда все будет хорошо.
Идите и позовите Ричарда.
Сейчас он даже не сказал "мистера". Голос его был совершенно тверд, и такая
непреложная ясность звучала в нем, что Гроу сразу же послушно поднялся со стула и
пошел к двери. "Поднимусь к хозяйке, подумал он, — скажу, что больной беспокоится и