Относительное улучшение положения абхазских мусульман в начале XX в.
Несмотря ни на что в Абхазии никогда не прекращали существования преследуемые властями, но уважаемые в народе и продолжающие (хоть и тайно) свое священное дело призыва к исламу абхазские муллы-ахуаджа. Еще в 1888 г. в одном только Гудаутском участке мулл, по сведениям официальных структур, было 6 человек. При том во многих абхазских селах число «неофициальных» мулл-ходжей намного превышало число священников. Например, к концу XIX в. в селах Члоу, Джгерда, Аацы и Звандрипш было соответственно 12, 7, 5 и 8 мулл и только по одному православному священнику. Назначенный обществом восстановления православного христианства на Кавказе миссионер Е.Маминаишвили в 1896 г., также видел много мулл в селах Гудаутского участка. Такое положение отражено в отчетах «Общества ' восстановления православного христианства на Кавказе» за 80-е гг. XIX в., в числе основных причин, которые объясняют слабое воздействие церкви на абхазов, называющих «влияние самозванных мулл…, не менее вредное влияние омусульманившихся абхазцев, эмигрировавших в Турцию и вновь возвратившихся на родину». К. Ф. Ган в 1902 г. в статье «Поездка в Мингрелию, Самурзакань и Абхазию» (Кавказский вестник, № 5, 1902) пишет: «абхазцы- приняли ислам и фанатически преданы этой религии».
Еще одним фактором, сближавшим простой народ и проповедников ислама был язык. Большинство ахуаджа были этническими абхазами, хоть и прожившими значительную часть своей жизни в Османской Турции, и потому свободно использовали абхазский язык в проповедях. Ходжи турецкого происхождения также владели абхазским. Большую» роль играл и турецкий язык, имевший очень широкое хождение среди населения вплоть до установления Советской власти и даже после него. Службы же в православных храмах Абхазии продолжались вестись на грузинском языке — чуждом и непонятном абхазам. Кроме того, большинство ахуаджа выполняли функцию лекарей, используя в практике как лечение молитвами, так знания в народной медицине (отсюда абхазское слово обозначающее врача «ахакьым», от арабского хаким — мудрец). По выражению К.Мачавариани «они же (муллы — сост.) являлись и врачами, и судьями, и советниками, — словом, изучали дух народа и действовали сообразно этому»
В 1905 г. первая революция вынудила напуганную народным возмущением имперскую власть пойти на некоторые уступки, в том числе и мусульманскому населению России. По новому манифесту мусульманам разрешалось сооружение молитвенных домов, открытие школ-мектебов и медресе, был установлен порядок избрания «лиц магометанского духовенства» и даже допускался переход из православия в ислам. «Реализацию» этих прав для абхазских мусульман и «веротерпимость» официального православия характеризуют высказывания некоторых представителей церкви в своих рапортах руководству: «между абхазцами есть лица, имеющие некоторые преимущества перед другими и заранее зная содержания манифеста неправильно поняли, выпустив из виду, конечно, умышленно, что они вероотступники, на которых настоящая монаршая милость не распространяется… Слово «веротерпимость» при соблюдении магометанских молитвословий, для них, как вероотступников, ни в коем случае не имеет никакого отношения» (священник Ачандарского прихода Симон Нодия), «я сначала разъяснял им манифест и сказал, что подачею прошения по сему предмету они не то что достигнут цели, но заслужат большое наказание» (псаломщик Дурипшского прихода Константин Шеклашвили). Власть и церковь в очередной раз решительно отказывались признавать право на религиозное самоопределение «виновного» народа.