Она быстро кивнула.
— Так вот. Не думаю, что Вы спрашивали его, почему он не прекращает творить, ведь он уже создал что-то волшебное, не так ли? Ответ заключается в духе игры. Он сочиняет, так как это приносит ему счастье. Художник продолжает писать, учитель — учить, режиссер — снимать, а бизнесмен — делать деньги. Несмотря на препятствия, которые мне пришлось преодолеть за все эти годы, вызов и боевой дух всегда были основными факторами, пробуждавшими во мне желание создавать. Сегодня у меня есть друзья, которые продали свое дело за миллионы долларов. Многие из них, отдохнув несколько месяцев, вновь возвращались в круг. Бизнес — это их жизнь. Увлеченность, вызов, соперничество, возможность получения большого вознаграждения в конце — вот что движет предпринимателем, — закончил Ярослав и спокойно улыбнулся. У неё, кажется, не осталось вопросов.
Они еще немного поболтали, после чего он отправился на Фримонт-стрит, где секретарем уже была назначена встреча с консультантом по международному налоговому праву, Дэвидом Хинсли. Диалог был похож на единоборство, Хинсли проверял его на прочность, бросая цитаты из американских, европейских, японских и еще чёрт знает каких законов. Ярославу импонировал такой подход. Человек, стоящий больших денег, должен быть акулой. Черт возьми, резкие интонации собеседника задевали за живое, рождали сладкое предчувствие скорого большого дела. Встреча прошла напряженно, но по окончании её, Ярослав имел в команде еще одного головореза бизнеса. Наконец-то он мог себе позволить самого умного налоговика в мире!
В следующие месяцы он перепробовал сотни интересных дел, завел десятки новых знакомств. Подарил себе восьмой спайкер в шестьсот пятьдесят лошадиных сил. Гонял на нем, забыв обо всем на свете. Он похоронил в памяти Вику. Слишком много всего захватывающего происходило и в жизни. Все теперь наладилось. Он был королем мира. Беловы остались в прошлом.
Глава 16. Корпоратив.
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
В.М. Тушнова
Вспоминая тот день в офисе, когда начальница потеряла бумагу, обвинила во всем Вику, наорала на неё и потребовала извинений, Вика испытывала такое унижение, что дыхание замирало. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой ничтожной. Она пыталась оправдаться и найти хоть какой-то выход. Всё было бесполезно. Слезы набухли в глазах, голос не слушался, руки дрожали. Половина офиса смотрела на неё с сочувствием, другая половина — насмешливо. Анна Викторовна вопила, что не может её больше видеть и бесконечно повторяла: «Полная идиотка! Полная идиотка!» Вике казалось, что начальница испытывала настоящее удовольствие, в то время как она сама пылала от обиды. Кадровик в тот же день велела ей написать заявление.