Самая радостная встреча была, конечно, в Вентспилсе, где живет моя дочь Лена. Было темно, шел проливной дождь, когда мы швартовались к причалу яхт-клуба. И вдруг мы увидели стоящих под зонтиками Лену, Эдгара (ее мужа) и Кристопса (их сына).
Сразу нам стало тепло и радостно. Мы провели там почти неделю. Бродили по свежевымощенным кирпичиками улицам (мэр города — хозяин кирпичного завода), любовались десятками пластиковых коров — скульптур, выставленных по всему городу (какой-то пленэр).
Обратный путь был проще — мы уже имели опыт. Даже wind-pilot (авторулевой, работающий от ветра) подсказывал, как правильно держать парусность. При неправильно поставленных парусах он «отказывался» держать курс. Мы посетили острова Кристиансё (по мостику прогулялись на соседний Фредриксё и сфотографировали скалу Тод («Смерть»), около которой покоятся на дне два клайпедских траулера), Борнхольм, Рюген, Хидденси. От порта Штральзунд до Хидденси с нами шли Галина и Марла — дочь и внучка Гины. Хидденси — небольшой островок, вытянувшийся с небольшим изгибом, как казацкая шашка, с севера на юг, и природой своей напоминающий Куршскую косу: такие же дюны, такая же растительность и такие же прекрасные пляжи. Даже Гитлер когда-то нежил здесь свое неспортивное тело.
Лет десять назад во время приемки из новостроя судна «Оптуха» мы со старпомом Юрием Степановичем Вавренюком (обаятельный, душевный и высокоинтеллигентный человек) в выходные дни пару раз ездили на островок. Шагаем себе по пляжу (вода была холодной для купания) оживленно беседуя, и вдруг оказываемся среди голых женщин и мужчин, но на последних наши глаза не останавливались. Мы зашли на «открытый» пляж — в ГДР люди не стеснялись быть более естественными (в противоположность ФРГ). Мы смотрели на старых, с отвисшими грудями женщин, на девочек-подростков, играющих в мяч. С начинающимся «оперением», они были такими неинтересными, как гадкие утята. И только пару царственно плывущих «лебедей» засек наш взор. Мы были не старыми, мы были в расцвете сил мужчинами, но от картины с голыми женщинами не почувствовали никакого сексуального позыва, кажется — наоборот. Нагота хороша в постели, масса же голых женщин убивает желание — в большинстве своем тела несовершенны.
За 80 дней плавания мы посетили 40 портов и вернулись в Лондон «вразвалочку»: теперь мы знали, что при ветре 4 балла нужно брать рифы.
В одном английском яхтенном журнале Гина опубликовала очень хорошую статью о нашем пионерском походе на Балтику. Мы получили массу писем по Интернету. И как-то ненавязчиво наша яхта стала популярной. В каждой стране, куда мы заходили, журналисты хотели написать о нас. Не потому, что мы с Гиной такие симпатичные (шучу!), а, видимо, потому, что наша яхта такая маленькая. Топ мачты я выкрасил в красный цвет, а на вешке спасательного круга мы закрепили небольшой флажок с серпом и молотом. Наверное, это единственная во всем мире серпасто-молоткастая яхта. (Когда мы зашли в воды Колумбии, пришлось убрать этот флажок: в этой стране, как и в «независимой» Литве, президент — ставленник США.)