— Кто из преподавателей распорядился о внесении в списки!? — Эндрю, как ни старался, не смог сдержать нетерпения.
Когда обман уже вскрылся, вылезши на поверхность, фамилия виновника виделась последней завесой, отдалявшей от правды.
— Но позвольте, это был вовсе не преподаватель.
— А кто?
Полишинель ощутил себя хозяином положения.
— Согласен назвать, если только я пойду гостем с вами, — манящая перспектива побывать на закрытом празднике старших студентов, — удачный старт для новичка, а также повод похвастаться перед иными сокурсниками. Полишинель мог тогда пускать пыль в глаза целыми тоннами.
— Совершенно исключено.
— Ну, и не назову, если так, — Стравинский гордо приподнял голову.
Эндрю, пораскинув мозгами, решился применить хитрость. Назвать наглецу ложный пароль и аудиторию, а самому получить нужное имя.
— Хорошо, всё торжество происходит в 401‑й, каждому именинник выдал по имени древнего бога в качестве личного шифра. Из древнеегипетской мифологии, — Андрей удивился, как просто далась ему эта ложь.
— Так бы и сразу, — обрадовался простодушный Полишинель, мигом утратив серьёзность. — В списки вписал вас студент, не знаю этого парня лично, помню определённо, что его звали Роман.
Нехлюдов почувствовал, что на сегодняшний день ошеломительных событий уже предостаточно. «Значит, Долматов, проныра!»
Условился он вместе с Игорем, что отправится наверх первым, а после Стравинский зайдёт, постучавшись якобы невзначай.
Эндрю посмеивался над тем, как кстати ему удалось узнать секрет Полишинеля, и как ловко его одурачить.
Молнией он пронёсся по коридорам и лестницам. На ступеньках, что были рядом с нужною ему секцией, как раз стояли Коган и Рома, вышедшие покурить, так что в произнесении имени Зевса теперь отпала всякая необходимость.