Один за другим, неспешною вереницей выходили прочие первокурсники. Мелодия братьев Галлахеров прозвучала в стенах помещения добрый десяток раз, и каждый — с огрехами в разном месте.
Основная работа, возложенная на Андрея, была по совести им исполнена, и если придумать, каким путём избавиться от студентов…
Изобретательность сэра Эндрю подсказала ему наипростейший при данных условиях выход из ситуации.
— Хорошо, теперь когда я нащупал границы ваших возможностей, вы способны работать над их расширением самостоятельно.
Главным на время собственного отсутствия Нехлюдов назначил старосту — щуплую, с невыразительными чертами лица, отличницу Лизу.
Та, смущённо прижимая тетрадь к ворсу тёплого свитера, бывшего на хозяйке, казалось, во все времена года, неизменявшего ей и поныне, в эти жаркие дни кончающегося мая, покрылась румянцем от оказанного её скромной персоне великодушия.
Андрей, освободившись от бремени обязательств, взвалил на спину рюкзак, который был ношей куда как приятней. Только что выйдя за дверь, он почувствовал ликование, продлившееся, надо сказать, всего несколько сладких мгновений.
Достаточно ему было ошибочно утвердиться в мысли, что всё позади и что трудности завершились, как из дверей класса за Эндрю выскочил Полишинель.
— Стравинский [5], я полагаю, что ваше место вовсе не здесь, и что вы сию же минуту на него возвратитесь.
Первокурсник замялся. По всему его напряжённому виду, по рукам, лихорадочно задрожавшим, было заметно, что он силится что‑то сказать, не находя должной смелости.
Эндрю замер, ожидая ответа.
— Если есть, что сказать, говори — Нехлюдов намеренно произнёс это такой мягкою интонацией, на какую был только способен.
— Хотите узнать, почему вы сегодня в таком положении? — выдавил наконец Игорь. — Почему не попали сразу к Когану на День Рождения?
Сказать, что Андрей испытал изумление — сообщить малость.
Если и есть библейский сюжет, способный наиболее точно проиллюстрировать происходящее, то таким станет легенда об обращении всей семьи Лота в соляные столбы при их неудачном побеге в ночь гибели порочного города(7). Таким образом, читатель поймёт состояние сэра Эндрю, а автор оставит отсылку к ветхозаветному мифу в наиболее подходящем для того отрезке истории.
— Так, теперь выйди ко мне и расскажи всё, что знаешь об этом.
Полишинель, скрывая довольство, притворил дверь и приблизился к Эндрю.
— Скажем, я оказался чересчур близко к профоргу и услышал такой разговор, какой не должен был слышать.
— Постарайся вспомнить подробнее!
— Речь шла о том, чтобы вы пропустили сегодняшние именины. Для этого вас и назначили вести пару у первого курса.