Пятый корпус («телки» и «малолетка») — камеры для подследственных женщин (два
этажа) и подростков, не достигших 18 лет (два нижних этажа). Если в СИЗО попадала
несовершеннолетняя девушка, то она сидела вместе со взрослыми женщинами.
Сейчас, говорят, многое изменилось. Еще тогда тюремное начальство начало строить
шестой «коммерческий» корпус, где за деньги могли бы сидеть в «фельдеперсовых»
условиях те, кто в состоянии был заплатить за просторную камеру с телевизором,
холодильником и кондиционером. Да здравствует капитализм! Этот корпус уже давно
построен и успешно функционирует. Сидят там в основном бизнесмены и спортсмены,
правда, я не знаю расценок, но думаю, не меньше пятидесяти долларов в месяц.
«Малолетка», в связи с повальной детской преступностью, теперь полностью занимает
пятый корпус, а женщин «совместили» с остатками «больнички» на четвертом.
Единственное, за что я был благодарен Боре, так это за то, что он рассказал мне о порядках
в СИЗО. За два дня, проведенных в его обществе, я узнал о тамошних нравах —
«понятиях», и чуть-чуть успокоился: не так был страшен черт, как его малевали. Нет, ни в
коем случае я не хочу сказать, что я был абсолютно уверен в себе! Предстоящая встреча с
посаженными в клетку уголовниками совершенно меня не прельщала. Но, понимая, что
деваться уже некуда, я внутренне старался держать себя в руках: по рассказам Бори, там
нужно было уметь постоять за себя и постоянно«следить за помелом», «за базаром», т.е.
думать о том, что говоришь, иначе можно было попасть в «непонятку», последствия
которой могли быть самые плачевные.
Обыкновенный человек, никогда не сталкивавшийся с пенитенциарной системой,
проезжая мимо холодногорского СИЗО, в лучшем случае почувствует легкий холодок под
ложечкой при взгляде на высоченные стены и корпуса с закрытыми металлическими
листами («баянами») окнами. Тот, кто побывал внутри, почувствует совсем другое. При
приближении к этому заведению бывшего его обитателя обязательно охватит чувство
тревоги, постепенно переходящее в паническое желание как можно быстрее покинуть это
место. И все равно он невольно сверлит глазами толстенные бетонные стены, словно
просвечивая их рентгеновскими лучами, и его воображение моментально достает из
глубин памяти образы — корпуса, этажи, коридоры, охранники, камеры и тысячи
копошащихся в них людей, в немыслемых духовных и физических мучениях ожидающих
свою судьбу.
Тюремный «воронок» без окон доставил меня в СИЗО под вечер. Там меня осмотрел врач,
записал особые приметы, наличие или отсутствие татуировок, и самое главное — есть ли