«Сейчас побьют», — с равнодушной грустью подумала Фрея, поднимаясь на ноги. Но тут вмешалась красавица. Оставив Маему, она, подойдя к девушке, обратилась к подругам с короткой речью. Потом, повернувшись к ней, назвала своё имя. Глядя на правильное лицо женщины с большими глазами, гладкой кожей и небольшим, волевым подбородком, Фрея заметила сходство с хозяйкой вигвама и решила, что это, скорее всего, её дочь.
Вечером девушку больше не трогали. Поболтав между собой, «индейки» разошлись. И почти сразу же явился Инран с каким-то мужчиной. Судя по всему, зятем — мужем Поломы.
Фрее повезло. Её уложили спать прямо у входа в жилище, бросив на земляной пол большую, порядком облезлую шкуру с жёстким мехом. На хозяйском месте расположился Инран, мать легла с дочерью, а муж Поломы Кермен лёг там, где в вигваме Ясины спала она.
Здесь же девушке ужасно дуло в спину. Она спрятала ноги под шкуру, но от долгого лежания в таком положении быстро затекали мышцы. Мать и дочь долго шушукались в темноте. Судя по голосу, говорила в основном Полома. Когда и она затихла, Фрея принялась медленно считать, чтобы скоротать время и дать им уснуть покрепче. Дойдя до трёхсот, нашарила стоявшие неподалёку кроссовки, обулась и очень тихо выбралась наружу.
По усыпанному звёздами небу плыли редкие, рваные облака. Половинка луны давала достаточно света, чтобы не наступить на что-нибудь шумящее.
В стороне, где стоял столб с кошачьей головой, горел костёр. Но кругом стояла тишина, нарушаемая только комариным писком да криками ночных птиц.
Успокоившись, Фрея осторожно направилась к лесу. Однако уверенность в правильности своего поступка таяла с каждым шагом. Ещё вечером она твёрдо знала, что сбежит. Уж лучше жить одной в лесу, чем среди этих придурков, которые щипаются, дерутся, рвут волосы, заставляют работать до посинения, да ещё и не кормят, как следует.
Теперь же, при виде мрачно темневшей стены деревьев, в душе зашевелился страх, вспомнились клыки и когти «индейских» ожерелий.
Живые звери, обладатели таких же «украшений» прячутся где-то там, в зарослях, терпеливо поджидая глупую добычу, которой вполне может стать и она.
Набежавшее облако закрыло луну. Налетел ветерок, зашелестел листьями, словно предупреждая о чём-то. Девушка поёжилась, остановившись шагах в тридцати от первых деревьев. Вдруг ей показалось, что в одном месте тьма как будто сгустилась, образую большое, тёмное пятно. Мелькнул зелёный огонёк, словно чей-то недобрый глаз. Она попятилась, чувствуя, как шевелятся волосы на голове, а по телу галопом мчатся табуны мурашек.