— Фрея! — тихо окликнули её сзади.
Будь голос мужским или громким, девушка, не задумываясь, бросилась бы в лес. Но за спиной стояла Полома, подняв над головой горящую ветку.
— Иртым, — сказала она, делая знак рукой. — Иртым понс.
Она посмотрела в сторону леса. Теперь там, вроде, уже и нет ничего подозрительного. Вновь показалась луна, ветер стих.
— Фрея! — негромко, но настойчиво позвала женщина. — Иртым понс.
С минуту она колебалась, позволив Поломе подойти совсем близко. Участливо глядя на девушку, она протянула руку. Фрея отпрянула, но покорно поплелась к вигвамам, смахивая набежавшие слёзы и с глухой безнадёжностью понимая, что уж если эти люди живут кучкой, поселением, коллективом, то ей одной ни за что не уцелеть в этом лесу.
Утром муж Поломы ушёл, а она осталась и буквально ни на шаг не отпускала от себя девушку. Они вместе ходили не только за водой и за хворостом, но даже в кустики. Фрее это не нравилось, но, подумав, решила, что женщина опасается, как бы она вновь не попыталась бежать.
К счастью Полому не заинтересовала ни молния на джинсах, ни нуждавшееся в стирке нижнее бельё.
Потом они варили мясо в глиняном горшке и чинили мокасины. Женщина вырезала ножом с коротким источенным лезвием кусок выделанной кожи, показала, как орудовать шилом и толстой иглой с широким ушком. А сама принялась в сторонке растирать орехи.
Так что шить Фрее пришлось самой. И это у неё не очень получалось. Неприязненно посматривая на неё, Маема злобно фыркала или злорадно улыбалась, когда девушка колола палец. При этом она что-то выговаривала дочери, тыча в сторону Фреи корявым пальцем.
Но Полома только снисходительно улыбалась, раскалывая камнем орехи. Затем она ссыпала ядра в короткую колоду с обожжёнными краями и начала растирать их тем же камнем. Так девушка узнала, откуда берутся те зубодробительные лепёшки.
После того, как она в очередной раз уколола палец, старуха, не выдержав, вырвала у Фреи недошитый мокасин.
Полома занялась им сама, а девушке пришлось взяться за орехи. Но и тут Маеме всё не нравилось. Ну не получалось у Фреи с первого раза так ударить, чтобы раздробить только скорлупу, не расплющив в ядра. Неужели из-за этого надо так орать? Старуха фыркала, кричала, размахивала руками, готовая то ли ударить, то ли вцепиться в волосы.
«Только попробуй! — шептала про себя девушка, медленно закипая. — Тоже по морде схлопочешь!»
К счастью или нет, дальше угроз дело не пошло. Да и у неё стало получаться. Наука не хитрая. Главное, не перестараться. Лучше стукнуть ещё раз.
Тем не менее, Маема продолжала фыркать и причитать при каждом неловком ударе. И так по поводу всего, чего бы Фрея ни делала. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о невесёлой перспективе, провести долгие года в обществе злобной старухи, она учила слова и пыталась приспосабливаться к окружающей действительности.