— Смерть, — хриплый голосом повторяю я и, поджав губы, киваю, — отлично. Мама не хотела, чтобы я умирала, и потому послала меня навестить Смерть. Я правильно толкую?
— Видимо.
— И Смерть — это мужчина, что как бы очень странно, и носит он плащ, с косой такой по улицам ходит. Людей забирает. Списки ведет.
— Я ни разу не видела его с косой и в плаще. Но в остальном ты права, Ари. — Норин коротко кивает. — Списки он определенно ведет, иначе сбился бы давно со счета.
— И с ним можно просто так увидеться?
— Нужно записаться на прием.
— Записаться на прием? — Ошеломленно переспрашиваю я.
— Да. Очередь к нему большая. Возможно, сразу он тебя не примет.
— И телефончик у вас есть?
— Да. Завалялся где-то в тумбочке. — Кивает Мэри. — Я пойду, посмотрю.
Тетя поднимается из-за стола, а я ошарашено округляю глаза. Что, твою мать, здесь происходит? Мэри-Линетт уходит, я провожаю ее оторопелым взглядом, а потом вновь на Норин смотрю и взмахиваю руками.
— Серьезно? Записаться на прием к Смерти у секретаря?
— Ну, а ты как хотела, Ари? — Спокойным голосом интересуется тетя, облокотившись спиной о разделочный стол. — Управлять разумом можно, а встретиться со Смертью — нет?
— Ну, не знаю. Звучит это дико.
— Как и все, о чем мы здесь разговариваем.
— Не могу поверить. — Сдавливаю пальцами виски и зажмуриваюсь. — Дурдом.
Тетя молчит какое-то время, а затем я чувствую ее ладонь на своем плече. Когда мне вновь удается разлепить веки, Норин сидит прямо передо мной, на корточках. Ее голубые глаза пристально смотрят на меня, с пониманием и сожалением. Она заботливо заправляет локон волос мне за ухо и выдыхает.
— Ты должна еще кое о чем мне рассказать, Ари.
— О чем?
— О проклятье. — Она замолкает и наклоняет голову. Во мне тут же все сжимается. Не знаю, как подобная мелочь вылетела из моей головы. — Оно у каждой из нас есть.
— И в чем заключается проклятье Мэри-Линетт?
— Люцифер, — она произносит его имя очень осторожно и благоразумно, — рассказал тебе о восьми языческих праздниках?
— Говорил что-то. Но я ничего не поняла.
— Это известные нам празднования, но занесенные в иной список… Ежегодный цикл фестивалей, существующий у последователей Викки. Неоязычников.
— Любителей Пентаграммы? — Горько усмехаюсь я.
— Любителей Дьявола, да. Самайн, Йоль, Имболк, Остара, Белтайн, Лита, Лунаса и Мейбон. Это особенные числа для нас. Мы расплачиваемся в эти дни за то, что отдали ему свою жизнь, взамен получив силы. — Норин проходится пальцами по тату на моей шее.
— И каким образом расплачиваемся?
— Каждый по-своему. Мэри-Линетт в эти дни не может находиться рядом с людьми, у нее в голове так много информации, что ей становится плохо. Она ведь видит и слышит не так, как обычные люди. В эти праздники сила буквально вырывается из нее. Она уезжает.