– Все сама, все сама Феодосьюшка наша срукодельничала, – усердно заливалась Матрена. – Уж все-то лето ходила в полюшко, глядела, как лен растет. Сама своими белыми рученьками пряжу пряла, полотно ткала, на солнце белила, дни напролет вышивала… Уж мы ей рекли, де-мол, у батюшки твоего челяди сорок сороков, почто свои рученьки белые натужаешь?..
Феодосья возмущенно запыхтела на сундуке.
– Доченька, хватить прясть, встреть, усади жениха дорогого, – проворковала Василиса.
– Да нет уж, маменька, пока пряжение не закончу, с места не встану, – с издевкой изрекла Феодосья.
Василиса пихнула дочь в бок.
Матрена, румяная как кулебяка, загородила Феодосью и, рьяно вырвав из ея рук веретено, подтолкнула сродственницу к столу.
– Усаживайтесь, Юда Ларионов! – поклонилась Мария.
– Благодарствуйте.
Поднимаясь с сундука, Феодосья украдом спихнула с плеч одну из душегрей, после чего повеселела.
– Как промысел? – спросила она, перебив Матренину попытку набаять Юдушке, как мастерски печет Феодосья пироги и как всю-то ноченьку пекла она рогульки для дорогого жениха.
Задав сей вопрос, Феодосья несказанно обрадовала Юду. Ибо он со вчерашнего дня, когда Извара Иванович подъехал к нему верхом и, не чинясь, предложил разговор об слиянии соляного промысла посредством женитвы, пребывал в трепете. Было Юде уже 20 лет, и давно он помышлял о браке. Но будучи три лета сиротой, не знал, как этот вопрос изладить? Важивал он к себе в покои холопок. Но хотелось ему любовей с женой! Поэтому перспективе брака с Феодосьей Юда искренне обрадовался. И теперь с энтузиазмом принялся баять про соль, то и дело указывая ложкой на серебряную солоницу.
– Не просыпь, а то поссоришься с невестой, – опережая процесс сватовства с обручением, рекла Матрена.
– Какая я невеста? Нас еще и не сватали? – недовольно произнесла Феодосья.
– А кому сватать, ежели Юдушка сиротиночка? Верно, Юдушка? – запела Матрена. – Мы эту вещь и без чужих сватов изладим?
– Сами договоримся, – подтвердила Василиса.
– Да уж у нас с Изварой Ивановичем все договореннось, – заверил Юда. – Моя варница, да ваши четыре. Всего – пятерик. А ближайшая – в Соли-Вычегодской. До нея скакать – не доскакать. Извара Иванович – из ума сложен муж! – обсказал, какие меры нужно принять, дабы пополнить наши общие кладези, погреба да наподгребья.
Юда осторожно взглянул на чумазую Парашку, размышляя, стоит ли раскрывать планы при челяди. Но желание предстать перед Феодосьей в самом выгодном свете взяло верх. «Да она, щурбан кривоглазый, кажись, в изрядном умовредии и навряд ли чего поймет».