Прошла минута, прежде, чем Илья всё-таки поднял на меня глаза.
– Ну как? – спросила я.
– Ну так… Нормально… Я считаю, всякие стихи имеют право на существование. Творчество, оно бывает разное. У каждого свой вкус. У каждого своя правда, ты понимаешь?
– Понимаю, – ответила я, не поняв абсолютно ничего. О чём он вообще? Похвалил или поругал? И слышал ли Илья мой стих вообще?
– Илюха, пошли на балкон, проветримся, – встрял Кирпич.
– Ну, пошли, – согласился Илья.
Оба молча встали и направились к балкону.
Вот так, запросто? Словно меня нет вообще? И сейчас, когда Илья почти признался, что писал мне две последние недели?!
Я не стерпела:
– Илья!
– А? – Поэт обернулся.
– Илья, ЭТО ТЫ?!
Неформал поднял брови:
– Естественно, я. Кто ж ещё-то?
Глава 8
Неформалы из прошлого века
– Здравствуйте! – сказала Анатольевна. – Садитесь. Ну, кто нас порадует стихами?
О задании выучить стихи я, кажется, забыла в тот же миг, как получила его. Большинство одноклассников тоже не особенно рвались в бой. Руку поднял мальчик Стёпа – один из немногих, в ком любовь к математике не сочеталась с презрением к литературе.
– Я выучил стихотворение Зинаиды Гиппиус, – важно произнёс Стёпа, выйдя к доске. – Оно называется «Всё кругом».
Страшное, грубое, липкое, грязное,
Жестко тупое, всегда безобразное,
Медленно рвущее, мелко-нечестное,
Скользкое, стыдное, низкое, тесное,
Явно-довольное, тайно-блудливое,
Плоско-смешное и тошно-трусливое,
Вязко, болотно и тинно застойное,
Жизни и смерти равно недостойное,
Рабское, хамское, гнойное, черное,
Изредка серое, в сером упорное,
Вечно лежачее, дьявольски косное,
Глупое, сохлое, сонное, злостное,
Трупно-холодное, жалко-ничтожное,
Непереносное, ложное, ложное!..
Поначалу я не обращала внимания на то, что читает Стёпа, но вскоре прислушалась. Неужели эти стихи действительно написаны сто лет назад? Ведь тогда были дамы в каретах, французские булки, гусары и всё в таком роде. А она: всё серое, болотное, отстойное… Как это похоже на моё видение мира! И как поразительно напоминает стихи Ильи!
Стоило Степану замолчать, как моя рука потянулась вверх.
– Татьяна Анатольевна, неужели в то время люди действительно видели жизнь в таком мрачном свете?
– Конечно. В начале XX века, да и в конце XIX тоже очень многие люди в России, особенно молодые, считали жизнь плохой, несправедливой, нечестной. Они ругались с родителями, которые поддерживали старые порядки царского времени, считали их ценности лживыми и устаревшими, уходили из дома, вели образ жизни, бросающий вызов общепринятым нормам… Таких людей называли нигилистами. Помнишь, в какой книге был выведен первый такой герой?