GA 235. Эзотерическое рассмотрение кармических связей. Том I - Образование кармических сил (Штайнер) - страница 127

Этот пример я привожу вам для того, чтобы вы увидели, сколь различными могут быть, внешние проявления одной и той же человеческой индивидуальности, в зависимости от культурных особенностей той или иной исторической эпохи. Трудно догадаться, что в представителе материалистического монизма XIX века можно найти перевоплотившегося папу Григория VII. Но дело в том, что с такого рода внешними обстоятельствами и событиями, принадлежащими цивилизации на физическом плане, духовный мир связан в гораздо меньшей степени, чем это обычно думают. Позади личности Геккеля и позади личности монаха Гильдебранда находится нечто такое, что намного ближе между собой, чем то, в чем эти две личности различны — одна, впадая в крайность, боролась за могущество католицизма, а другая столь же крайним образом боролась против католицизма. Это различие между ними не имеет большого значения для духовного мира. Для духовного мира имеет значение то, что происходит, так сказать, за кулисами, на заднем плане человеческого существа, а не все те вещи, которые имеют значение в сущности лишь в физическом мире. Итак, мои дорогие друзья, вам не следует удивляться тому, что Гарибальди действительно был посвященным в IX веке, и тому, что, снова воплотившись вXIX веке, он имел лишь такие внешние проявления, какие только и были возможны в XIX веке. Гораздо важнее то, какой он имеет темперамент, каковы свойства его характера.

Да, если бы то, что было содержанием души Гарибальди в его предыдущем воплощении, выступило бы в XIX столетии при том темпераменте, какой был присущ Гарибальди, то в глазах людей XIX столетия он был бы сумасшедшим. Его сочли бы за умалишенного. Поэтому личностью исторического Гарибальди стало то, что смогло проявиться в эту эпоху.

Прозрение в предыдущую земную жизнь Гарибальди сразу же проливает свет на интересующие нас кармические связи — те, которые соединяли Гарибальди с упомянутыми тремя личностями, родившимися приблизительно в том же десятилетии и в той же местности, что и он сам. Все эти трое были тогда его учениками. Они были его учениками, пришедшими с трех разных концов света: один — с далекого севера, другой — с далекого востока, а третий — с запада. Со всех концов Земли собрались эти его ученики.

Так вот, как раз в ирландских мистериях на человека, достигшего определенной ступени посвящения, налагался совершенно особенный долг. Этот долг состоит в том, что такой посвященный во всех дальнейших земных жизнях должен помогать своим ученикам, не смеет покидать их. Таким образом, если в силу особых кармических закономерностей им доводится снова жить на Земле одновременно с ним, то это означает, что их род кармы должен учитываться им при осуществлении своей собственной кармы. Если бы с той индивидуальностью, которая жила в Викторе Эммануиле, Гарибальди не был связан как его бывший учитель в таинствах мистерий, то Гарибальди, наверное, учредил бы Итальянскую республику. Но за этими абстракциями, за этими принципиальными соображениями стоит живая человеческая жизнь, переходящая от одного земного бытия к другому. За ними стоит этот долг древних посвященных по отношению к их ученикам. Отсюда это противоречие. По тем понятиям, по тем идеям, которые Гарибальди нашел в XIX столетии, он естественно стал республиканцем. Кем же еще он мог тогда стать? Я знал стольких республиканцев, которые были при этом верными слугами какого–нибудь монарха. Теперь это время давно прошло, но когда я был ребенком, собственно, все люди, которые почитали себя разумными, были республиканцами. Они говорили: мы, само собой разумеется, республиканцы, но только не можем говорить об этом открыто. Но внутренне все они были республиканцами. А Гарибальди был, наоборот, таким человеком, который открыто демонстрировал свое республиканство, однако же не провел его в жизнь. И даже все те, кто восхищался Гарибальди, никак не могли понять — почему он не вводит республиканское правление? Почему же? Потому, что он не мог предоставить Виктора Эммануила самому себе и должен был помогать ему, потому что был связан с ним кармически, так, как я только что сказал. Он не мог покинуть Виктора Эммануила, и то, как он поддерживал его, было единственной возможной помощью, какую он мог оказать.