Мы становимся старше и старше. Если не происходит каких–либо других происшествий, которые также проистекают из кармы, если человек умирает стариком, тогда он как труп становится подобен царству минералов. Старея, человек приближается к сфере безжизненного. Затем он отдает свой труп. Труп это больше не человек, разумеется, больше никак не человек. А если мы взглянем на минеральное царство, то скажем: оно больше никак не Бог. Совершенно подобно тому, как труп уже больше не человек, так и минеральное царство уже не Бог. Что же оно такое? Божество есть в растительном, животном, человеческом царствах. Там мы нашли божество в его трех иерархиях. В минеральном царстве божества столь же мало, как человека — в человеческом трупе. Минеральное царство есть труп божества. В наших дальнейших лекциях мы столкнемся с достойным внимания фактом, о котором я сегодня хочу лишь коротко сказать: человек стареет, чтобы стать трупом, а боги молодеют, чтобы стать трупом. Боги проходят иной путь, чем тот, который мы проделываем после нашей смерти, и поэтому минеральное царство есть самое юное царство. Но оно есть тем не менее то, что отделилось от богов. И потому, что оно отделилось от богов, человек и может жить в нем как в царстве своей свободы. Так связаны между собой эти вещи. И человек, собственно, научается чувствовать себя в мире все более своим, по мере того как он научается приводить свои ощущения, свои мысли, свои чувствования, свои волевые импульсы в верное соотношение с миром. Но только таким образом можно увидеть и то, как, сообразно судьбе, мы включены в мир и связаны с другими людьми.
23 февраля 1924 года
Как обстоит дело с кармой, лучше всего видно тогда, когда мы противопоставляем ее другому импульсу, действующему в человеке, — тому импульсу, который мы обозначаем словом свобода. Сформулируем сначала, можно сказать, самым грубым образом проблему кармы. В чем она состоит? Мы видим в жизни человека ряд следующих друг за другом земных жизней. Когда мы вчувствуемся в одну определенную земную жизнь, то мы можем — по меньшей мере, в мыслях — бросить взгляд на то, как эта нынешняя земная жизнь выступает повторением и продолжением некоторого числа предшествовавших земных жизней. Этой земной жизни предшествовала другая земная жизнь, которой опять–таки предшествовала еще одна, — и так до тех пор, пока мы не приходим к таким временам, в отношении которых невозможно говорить о повторных земных жизнях в том смысле, как это имеет место в нынешнюю земную эпоху. Ибо при таком движении в прошлое мы приходим к таким временам, когда жизнь человека между рождением и смертью и его жизнь между смертью и новым рождением постепенно становятся настолько похожими друг на друга, что то великое различие между ними, которое существует ныне, больше не имеет места. Ныне мы живем в нашем земном теле между рождением и смертью таким образом, что чувствуем себя со своим обычным сознанием отгороженными от духовного мира. Исходя из такого обычного сознания, люди говорят об этом духовном мире как о потустороннем. И люди приходят к тому, что они говорят об этом духовном мире так, как если бы можно было сомневаться в его существовании или даже совсем отрицать его и т. д.