Лапидус вновь щелкнул зажигалкой и подошел к Эвелине. Та взяла его руку в свою, и тут же Лапидус услышал, как ее струя зажурчала о фаянсовое дно унитаза.
— Ты такой милый, — сказала Эвелина, — иногда я думаю, что могла бы в тебя влюбиться!
И Лапидус услышал голос великого Бога. Где–то в самом верху раздался грохот.
— Ты меня слышишь, Лапидус? — спросил Великий Бог. Запомни этот день и час, я взял тебя под свое покровительство, отныне как бы тяжело тебе не приходилось, у тебя есть защитник, чти меня, и я помогу тебе!
— Мухлик, — опять нежно сказала Эвелина, оперлась на руку Лапидуса и встала с унитаза.
— Подожди, — сказал Лапидус, — я тоже хочу…
— Тебе посветить? — спросила Эвелина.
— Посвети, — сказал Лапидус и протянул ей зажигалку.
Эвелина щелкнула зажигалкой, и Лапидус зажурчал.
— Наверное, я бы даже вышла за тебя замуж… — сказала Эвелина.
— Когда? — внезапно спросил Лапидус.
— Никогда, — ответила Эвелина и добавила: — Я же сказала, наверное… То есть, если бы ты не сел не в тот троллейбус, и мне не пришлось подсаживать тебя в машину в эту жуткую грозу…
— То есть, никогда? — поинтересовался Лапидус, стряхивая оставшиеся капли с головки члена.
— Не в этой жизни, — тихо сказала Эвелина, а потом вдруг добавила: — Слушай, а как ты подглядывал?
— Что — подглядывал? — не понял Лапидус.
— Ну, в детстве…
— Через дырку, — так же тихо ответил Лапидус. — Было плохо видно, так что на самом деле я ничего не видел…
— А что ты хотел увидеть? — спросила Эвелина.
— Сама знаешь, — огрызнулся Лапидус.
— Вот это? — спросила Эвелина и взяла его руку.
Она взяла его руку и положила себе между ног.
Лапидус почувствовал ладонью ее мокрую щелку.
— Помоги мне, Великий Бог! — не сдержавшись, закричал Лапидус, швыряя ненужным уже луком в приближающегося льва.
И тут он увидел, как внезапно откуда–то сзади, из этого месива разъяренных львиных и людских тел, перемешавшихся в один большой клубок, появилось несколько странных тварей. Первая вцепилась льву в гриву, вторая — в горло, третья, увернувшись от лапы, хватанула его зубами за бедро, да так, что фонтаном брызнула кровь. Лев зашатался и рухнул, не добежав каких–то пары локтей до Лапидуса. Твари уже гнали остальных, лучники вновь пускали стрелы, нубийцы махали своими копьями, солнце перевалило за зенит, жара становилась нестерпимой, кровь в висках пульсировала так мощно, что — казалось — еще мгновение, и вены с артериями не выдержат, лопнут, и Лапидус истечет кровью прямо здесь, на самом краю безлюдной пустыни Нуб, на противоположном краю которой — берег Великого моря, за которым еще земли, вот только когда и как сможет он их увидеть?