тысяч магов. Даже нерегулярное их выполнение заставляет ум остановиться.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что они заставляют ум остановиться?
— Мы распознаем и опознаем все, что делаем в мире, — сказал он, — преобразуя это в линии подобия.
Казалось, дон Хуан напряженно ищет способ выразить то, о чем ему хотелось сказать. Он надолго замолчал, как будто искал подходящее слово. Я тоже молчал. Я знал об этом слишком мало, и поэтому даже не осмеливался думать об этом. Все, что у меня было,— это желание узнать, что означают эти таинственные магические пассы.
Дон Хуан поднялся. Судя по всему, у него кончилось терпение. Мы сидели в столовой его дома и пили чай, который он готовил из листьев душистого кустарника, растущего во дворе. Он извинился и сказал, что ему пора вздремнуть.
Каждую ночь и каждый день дон Хуан делал небольшие перерывы на короткий сон. Такая привычка спать была основана на принципе, допускающем не больше двух часов сна подряд. Когда он сильно уставал, он спал в сумме по шесть часов, но по два часа за один раз, с небольшими промежутками бодрствования между ними.
Мы очень долго не возвращались к теме магических пассов. Но однажды он продолжил свои объяснения, совершенно неожиданно для меня, но не для него самого, потому что он, как оказалось, все это время помнил о том, что мы прервали разговор о них, хотя я об этом совершенно позабыл.
— Как я тебе уже говорил, у человеческих существ есть линии подобия, — сказал он, — цепочки вещей, сходных друг с другом или связанных одним и тем же назначением. К примеру, если я скажу тебе: «вилка», в твоем сознании немедленно возникнут идеи ложки, ножа, скатерти, салфетки, тарелки, чашки с блюдцем, стакана вина, супа с фрикадельками, банкета, дня рождения и фиесты. Ты наверняка начнешь именовать эти вещи, связанные почти навечно единым назначением. Так же связано все, что мы делаем.
Странным свойством магов является то, что они видят, что все-такие линии сходства[2], все эти цепочки вещей, связанных общей целью, вызваны идеей человека о том, что вещи неизменны и вечны, подобно слову Божьему.
— Я не понимаю, дон Хуан, почему ты вставляешь в это разъяснение слово Божье? Какое отношение имеет Божье слово к тому, что ты пытаешься объяснить?
— Самое прямое! Судя по всему, для нашего ума вся Вселенная подобна слову Божьему — абсолютна и неизменна. Во всяком случае, так мы себя ведем. В глубине ума существует проверочное устройство, которое не позволяет нам остановиться, чтобы понять, что слово Божье, каким мы его понимаем и в существование которого мы верим, относится к мертвому миру. С другой стороны, живой мир пребывает в постоянном движении. Он подвижен, он изменяется, он движется вперед и назад.