Здесь все было поновее и покрасивее. Чувствовалась
женская рука. Катя поразилась великолепию комнаты гра-
фини. Если в комнате графа все было в красных тонах,
то здесь блистало голубое с зеленым великолепие. Голу-
бой гобелен стен, диванчики и изящные кресла обтянуты
атласной тканью с зелеными и белыми цветами по голу-
бому полю. Над широкой кроватью, покрытой покрыва-
лом такой же расцветки, как и кресла, нависала куполом
тончайшая прозрачная ткань, расшитая тонкой золотой
нитью. Она пожелтела от времени и порвалась в неко-
торых местах. На всем лежал толстый слой пыли, и пов-
сюду висела паутина. На полстены сверкало великолеп-
ное старинное зеркало в дорогой позолоченной раме. А
на другой стене висел огромный портрет в такой же кра-
сивой раме. Это, как Катя поняла, был портрет графини.
На нем благородная дама была изображена лет в трид-
цать, и Катя поразилась ее некрасивости. Тонкие злые гу-
бы, длинный орлиный нос и глубоко посаженные глаза, в
которых затаилась боль. А больше всего поражала ее ху-
доба. В глубоком декольте яркого розового платья, обши-
того великолепными кружевами, двумя буграми торчали
ключицы, а на впалых щеках – мертвенная бледность.
Катя уселась в изящное кресло напротив портрета гра-
фини и разглядывала его. А та свысока смотрела на Ка-
тю, как бы говоря: «И что это ты расселась в моем крес-
ле, служанка несчастная».
Кате стало не по себе от этого взгляда, и она поспе-
шила встать:
– Ладно, ладно! Ухожу, успокойся.
Она подошла к большому шкафу и открыла дверцу.
Одежды было немного, да и то вся старая и ветхая. Кра-
сивой и дорогой одежды не было. Катя нашла легкое бе-
жевое платье и надела его. Оно было почти на нее, толь-
ко немного жало в груди и было длинным, до пят. Катя
покрутилась перед зеркалом и повернулась к портрету
графини:
– Ну, как я тебе? Идет мне твое платье? Ты не пере-
живай, я его поношу дня два и возвращу. Мне просто не
хочется спугнуть твоего мужа. Он сейчас живет в своей
молодости, не будем прерывать его счастья.
Катя улыбнулась графине и помахала ей рукой:
– Пока! Было приятно познакомиться.
Пока она шла, все время думала, почему же такая боль
в глазах молодой женщины? Что ее мучило? Что ей в жиз-
ни не удалось? И теперь понятно, почему граф Линду лю-
бил: против графини она как розовый бутон.
Катя вошла в комнату, скрипнув дверью. Граф, дре-
мавший в кресле, приоткрыл глаза и спросил:
– Линда, а ты, что, красивее платья не нашла? – и
тут же добавил: – А, я забыл. Я же их продал, когда де-
нег не было.
– Как? – удивилась Катя. – А я думала, что у всех
графов несметное богатство, сундуки сокровищ запря-