замку, Катя, увидев его лицо, подумала, что он на кого-
то похож.
«Может, какой-то мой знакомый? Да нет. Но где же я
его видела?»
Мужчина, докосив траву, пошел в другой конец замка.
Любопытная Катя высунулась из окна, чтобы посмотреть,
куда он пошел, и чуть не вывалилась. А лететь было вы-
соко, потому что здесь фундамент поднимался над зем-
лей примерно на три метра.
«Как-то странно построен этот замок, – подумала Ка-
тя. – С одной стороны фундамент низкий, а здесь вы-
сокий».
Внизу зеленел свежескошенный лужок, дальше бежа-
ла небольшая речушка, а за нею лес. А в лесу – сума-
сшедший птичий гам на разные голоса и переливы. Птицы
радовались теплому летнему утру и пели гимн жизни.
– Боже, как хорошо! – воскликнула Катя.
Вдруг она увидела, что мужчина возвратился и поста-
вил пакет возле двери. Потом походил возле входа в замок,
собрал кое-какой мусор и не спеша ушел. Катя выскочи-
ла на крыльцо и развернула пакет. Там была еда: макаро-
ны, томат, хлеб, овощи. Она удивленно посмотрела вслед
уходящему мужчине и внесла пакет в дом.
– Ты не разговаривала с ним? – спросил граф, при-
открыв глаза. – Я ему запретил входить в замок. Он жи-
вет в городе, а мне привозит еду и помогает по хозяйству,
а потом уезжает обратно.
– Ну почему запретил? Может, он твой¼ – и замол-
чала, увидев его тяжелый взгляд.
Граф, грозно сдвинув брови, сказал:
– Это мой замок и всякой черни я в нем не потерп-
лю!
– Хорошо, хорошо, Мауро, – согласилась Катя, ис-
пугавшись, что он выгонит ее из замка.
На дворе стояла жара, и в замке было душно. Катя за-
мучилась ходить в этом тяжелом бархатном платье. Пос-
ле обеда она подошла к графу и спросила, заглядывая
ему в глаза:
– Мауро, милый! Можно я платье сниму? Оно такое
жаркое, а на улице лето.
– Конечно, сними, если тебе жарко в нем, – улыб-
нулся старик, и морщины еще сильнее выделились на его
бледном лице. – Надень что-нибудь из вещей моей жены.
Ее комната там, по коридору, ты же помнишь? – махнул
он сморщенной рукой. – Поищи что-нибудь в шкафу.
– А ты меня не разлюбишь, если я буду в другой одеж-
де? – лукаво улыбнулась Катя.
– За что я тебя больше всего любил, так это за твою
лукавую улыбку, – ответил граф. – Ну что ты, Линда,
любовь моя, как же я тебя могу разлюбить. Ты одна у ме-
ня любимая, ты любовь всей моей жизни.
«Надо же, он еще и помнит, какая у нее была улыб-
ка», – подумала Катя и пошла искать комнату графини.
Она вышла в коридор и открыла первую дверь слева.
Дверь осела и с трудом открылась. Катя очутилась в боль-
шой комнате с обстановкой как в комнате графа, она от-
крыла ставни, и свет хлынул в комнату.