Она ласково дотронулась до руки Никола де Клерака. У графа Морэя был при этом такой кислый вид, что от его взгляда могло бы свернуться парное молоко, но он не мог не исполнить прямого приказания своей царственной сестры. Я присела в учтивом реверансе и тоже приготовилась выйти.
– Будьте осторожны, мистрис Ринетт, – сказал Никола де Клерак. По его тону никто бы не понял, что он волнуется за меня, ведь этот план предложил он сам, но его предложение было столь неожиданно переиначено. – Ехать будет… скользко… в такой дождь.
И я выехала из Эбердина и направилась на северо-восток, под проливным дождем; моя красавица Лилид вскидывала голову и словно танцевала, точно ласкаемая ветерком белая лилия, в честь которой ее назвали. Синий плащ королевы дарил мне тепло и защиту от дождя и развевался над белоснежным крупом Лилид, будто знамя. Уот Кэрни скакал рядом со мною, ведя за собою на поводу лошадь, на которой сидел нарочный леди Хантли; с другой стороны от меня ехала раскрасневшаяся от волнения Мэри Ливингстон. За нами следовали двенадцать воинов королевы, вооруженных алебардами, с изображениями красного льва Шотландии на мундирах. Если леди Хантли расставила своих шпионов на пути из Эбердина к часовне Пресвятой девы Марии в Стоунвуде, то они наверняка уже донесли ей, что сама королева на белоснежной кобыле едет ей навстречу по берегу реки Дон.
Мы подъехали к часовне после часа неторопливой рыси. Дождь прекратился, и, подъехав, мы увидели нескольких женщин, стоящих у расположенного за церковью кладбища. Я почувствовала траву, желтую и бурую, и среди нее – несколько белых левкоев и, как ни странно, одну или две поздних фиалки, а также мох на стенах – древний, бархатистый и золотисто-зеленый. Над стеною часовни склонилось узловатое сливовое дерево, давно отцветшее и растерявшее большую часть своих плодов. Я вдруг почувствовала волну любви, верности, преданности – но она исходила не от женщин. Эти чувства вообще исходили не от человека – и к ним примешивался страх…
Все женщины повернулись, услышав стук подков. Я узнала графиню Хантли по ее богатым одеждам и светлым, выпуклым глазам. Я видела ее издали на свадьбе лорда Джеймса – то бишь графа Морэя, – но меня ей не представили, так что она наверняка не знает, кто я такая. Рядом с нею стояли три женщины в простых темных платьях, их шеи и лица были обмотаны темными платками, но их распущенные волосы были непокрыты и не защищены от ветра и дождя. Они походили на ведьм из народной сказки. Одна из них держала за шкирку маленького охотничьего щенка.