Известно только о существовании «плана Уиллока», который состоял в срыве российско-иранских мирных переговоров с целью выиграть время, чтобы успеть втянуть в войну против России и Османскую империю. То есть создать такой фронт борьбы России с мусульманскими государствами, который растянулся бы на тысячи километров — от Балкан до Каспийского моря. Но Уиллок считал, что до тех пор, пока Макдональд и Грибоедов солидарны в своем стремлении заключить мир с Персией, никакого обострения обстановки на Ближнем Востоке ему вызвать не удастся. Поэтому он решил сосредоточить главный удар на Грибоедове, который готовил Турманчайский договор.
Карты министра Нессельроде
Буквально накануне подписания договора Главнокомандующий на Кавказе генерал Паскевич получает от министра иностранных дел России Нессельроде неожиданное извещение о том, что со стороны России главным переговорщиком в Туркманчае должен выступать действительный статский советник Александр Обресков. Именно ему поручалось доставить Паскевичу новые проекты мирного и торгового договоров с Персией вместе с дополнительными инструкциями (Заметим в скобках, что нам не удалось обнаружить этих документов в архиве МИД РФ).
Паскевич быстро «раскусил» интригу. «Принимая к руководству будущих наших соглашений с персидскими уполномоченными, — писал он Нессельроде, — я не упущу уведомить Ваше сиятельство, коль скоро обстоятельства, не всегда предвидимые, и местные соображения потребуют некоторых отмен против наставлений, мне данных, хотя ревностно желаю исполнить их в самом точном смысле».
Точный смысл был исполнен только в одном: под Турманчайским договором от российской стороны стоят две подписи — Паскевича и Обрескова. Более того, Паскевич «бросил перчатку» Нессельроде, когда в Петербург на доклад к императору Николаю Первому был направлен все же Александр Грибоедов.
Что же касается вошедшего в историю дипломатии Александра Обрескова, то он вскоре «вдруг заскучал и стал торопиться к невесте». И не случайно. Как выяснила историк С. Мрачковская-Балашова, Обресков давно находился «под колпаком» у шефа жандармов Бенкендорфа. В донесениях о нем в Третье отделение жандармский полковникКлементий Ружковский, которому было поручено порыться в родословных книгах и архивах, сообщал, что «не нашел подтверждения княжеского происхождения Обрескова». Были обнаружены только сведения о князе Николае Обрескове — ученике Шопена и его матери княгини Наталии Обресковой, меценатки Шопена. Видимо исходя из этой информации в досье, хранящимся до сих пор в архиве Третьего отделения Е. И. В. канцелярии, содержится утверждение, что Обресков «полностью находится под польским влиянием».