Взобравшись на первую ступеньку лестничного марша, я осведомился:
– Клавдия Петровна, ваша дочь не подумывала сменить дом на более просторный?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– От нечего делать!
– Вы слишком нервный, Аристарх… Это не хорошо. А насчет дома не знаю. Вряд ли. Да и не с ее деньгами думать о стоящем жилье.
– А Олег? Он не хотел переехать в дом получше?
В моем кармане лежало вырванное из газеты объявление о сдаче внаем частного дома. Кто-то выделил его, заключив в фиолетовый овал. Меня интересовало, мог ли это сделать кто-то из семьи Северцевых.
– Вы невнимательны, Аристарх. Я вам уже говорила, Олег для частных домов не создан. Он их терпеть не может. Он вырос в квартире, на балконе и умрет.
– Извините, я забыл.
– Записывайте!
Лифты в таких домах проектом не предусмотрены. Но не успел я помянуть не злым тихим словом заботливых архитекторов, как мое восхождение закончилось. На втором этаже мы подошли к двери, сто лет назад обитой дерматином.
– Поставьте стол здесь! – распорядилась женщина в черном, ткнув пальцем в пол подле своих пыльных туфель.
Кряхтя и чертыхаясь одними губами, я исполнил пожелание клиента.
– Можете перенести все из машины сюда, – разрешили мне, – а потом занесете в комнату.
Я кинулся прочь в едином порыве угодить доброй тете. А если честно, то не терпелось поскорей унести оттуда ноги. От ее чванства меня уже тошнило.
Сняв с багажника столешницу, я просмотрел все газеты-прокладки, которые подложил под полировку перед погрузкой. Почти сразу наткнулся на еще одно объявление о сдаче дома, обведенное фиолетовой пастой. Дата публикации месячной давности. Рекламка отправилась в сигаретную пачку, к остальным вещдокам. Оставшиеся газеты улетели в мусорный контейнер, подняв в воздух рой зеленых мух.
Ни одна принесенная мной вещь с места не сдвинулась. Все осталось на лестничной площадке. Более того, дверь в квартиру оказалась запертой. Ее открыли, когда я в третий раз поднес палец к кнопке звонка.
Клавдия Петровна успела облачиться в домашний халат, потрепанный как Веселый Роджер после абордажа.
– Вы сотворили коммунизм в отдельно взятом доме?
Женщина огляделась вокруг. Наверное, искала рай для трудящихся масс. Не отыскав ничего похожего, удивленно посмотрела на меня.
– Вы оставили вещи без присмотра, – пояснил я. – У вас не воруют?
– Очень остроумно! А вы здесь зачем?
– Для охраны, – я приклеил улыбку к уголку рта, но клей случился никудышным, и она отвалилась.
– Заносите!
Скорчив угодливую рожу, я подчинился приказу.
– Соберите стол здесь, в коридоре, – услышал я, когда опустил на пол последнюю из перевезенных вещей.