— Ох и представляю, что натворят сегодня наши господа офицеры на берегу, — то ли мечтательно, то ли напряжённо произнёс Грамматчиков.
— На берегу ничего не натворят, — мрачно отрезал Макаров. — Распорядитесь просигналить по эскадре, что я съезд с кораблей без особой необходимости запрещаю. Быть готовыми завтра утром выйти в море. То же самое и на 'Палладу'. Сегодняшнюю удачу — победой это я называть не смею, можно отметить в кают — компаниях, но скромно. Матросам выдать сегодня двойную винную порцию и не более.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — козырнул в ответ командир 'Аскольда', и было не совсем понятно, одобряет он решение адмирала или не очень‑то им доволен.
* * *
— Не слишком ли вы закрутили гайки, Степан Осипович? — поинтересовался у командующего Молас. — Такая победа! Во — первых, просто напрашивается благодарственный молебен, а во — вторых…
— А во — вторых, в — третьих, и в — четвёртых, Михаил Павлович, — Макаров был готов к подобному разговору в своём салоне на 'Петропавловске', — Того думает практически так же. Что мы на денёк — другой займёмся молебнами и пьянкой с последующей опохмелкой. Хрен им в тряпке, извините за выражение! — Завтра же мы прогуляемся вдоль берегов Ляодуна. Всей эскадрой. Повезёт — размолотим несколько их транспортов, сожжём обнаруженные склады на побережье, встретим какой‑нибудь крейсерский отряд — отправим в гости к Нептуну…
— А если главные силы?
— Вряд ли. Но даже если и так — мы у своих берегов, у своего порта, каждая пробоина в борту вражеского корабля стоит двух аналогичных у нас. Им придётся либо таскаться со своими подранками в Сасебо или Такесики, либо ремонтироваться на необорудованных для этого базах в Корее. В конце концов, у нас в строю пять броненосцев, а у противника — четыре.
Молас по поводу последнего промолчал, но его взгляд однозначно дал понять Степану, что начальник штаба засомневался во вменяемости командующего. Действительно — любой из русских кораблей линии с трудом дотягивал до уровня слабейшего из японцев ('Фудзи' или 'Ясима' — ещё было неизвестно, который из двух утонул). Ни 'петропавловски', ни 'пересветы' не имели поясной брони по всей длине корпуса в отличие от их визави, уступали им по скорострельности орудий главного калибра, по количеству шестидюймовок в бортовом залпе, к тому же два из пяти артурских броненосцев имели не двенадцати, а десятидюймовые пушки, 'Севастополь' совсем 'хромой' и едва выдаёт четырнадцать узлов… Ну и, ко всему вдобавок, Того имеет возможность усилить свою боевую линию несколькими броненосными крейсерами, что сразу делает японскую эскадру значительно сильнее. Всё это Макаров — Марков прекрасно понимал…