Двумя точными выстрелами сшиб двоих, самых резвых, потом еще парочку, просочившуюся вдоль гребня и попытавшуюся зайти с тыла. Дальше всё пошло тяжелее. Пока выцеливал одного, другие успевали короткими «перебежками и перепрыжками» переместиться вперед или вбок, к новому укрытию – какому-нибудь очередному валуну, благо, их на склоне хватало и в преизрядном количестве. В итоге уже через пять минут меня фактически окружили – позади скальный обрыв и расщелина метров пятьдесят глубиной, а спереди и с правого фланга – полчища «саранчи». Правда, слишком уж активно враги атаковать пока не пытались – трудновато, знаете ли, сотню метров открытого пространства под пулями преодолевать. Плюс путь к отступлению у меня еще оставался: на левом фланге тварей было существенно меньше, и казалось, что пробиться сквозь них – не проблема. Во всяком случае, на первый взгляд.
«Что ж, деваться некуда, надо пробиваться». Налево через гребень, затем вниз по склону, а дальше либо в быстром темпе уходить по предгорьям, либо двигать наверх – к леднику. Ну а потом как обычно – действовать по обстановке. Импровизировать, одним словом.
Короче, быстро сменив магазин и резко выдохнув, я что было сил рванул влево и вверх. Стреляя на ходу, неприцельно, рассчитывая больше на испуг, нежели на реальное уничтожение живой силы противника.
Рывок удался. До верхней точки холма я добрался довольно легко, практически не встретив сопротивления – так, лишь несколько жалких попыток, моментально пресеченных короткими очередями в упор. А вот за гребнем… за гребнем я понял, что опять облажался. Оказалось, что одинокого бойца там уже ждали. С нетерпением – не меньше трех сотен зубастых «кузнечиков» скопилось на обратном склоне. И вся эта гопа тут же бросилась на меня. Толпой. Точнее, клином. Острие которого мне лишь в самый последний момент удалось срубить очередью на пять «патронов» – не успели гады рассеяться, и потому все пульки нашли свою цель. Да не один в один – по пять-шесть особей на каждую иголочку нанизалось. С шумом, треском и вонью от разлетающихся во все стороны липких ошметков. В общем, только две твари из авангарда прорвались к моей драгоценной тушке. Самые, видать, шустрые. От одной я успел увернуться, добив ее позже ударом с носка, вторую прикладом приложил со всей дури. Как выяснилось, с вполне приемлемым результатом: два удара – два трупа. Не выдерживает, выходит, «саранча» плотных контактов с тяжелыми и тупыми предметами. Вот только зубки у нее мне очень на вид не понравились. Ведь если по твердости эти клычки сравнимы с приснопамятными коконами, то броня моя им на один укус, порвут как бумагу и не заметят. И это значит, что опять приходится отходить. Назад к обрыву. И думать, соображать. Очень быстро и очень резво. Что делать и как выбираться из той задницы, в которую сам себя и загнал по большому счету.