– Good evening! Would you like to order anything?[3]
Ее и впрямь звали Римма – по крайней мере, это имя было обозначено на бейджике, прикрепенном к форменной блузке. А еще она была красива. На самом деле красива, хотя, конечно, и не совсем в моем вкусе. И, кстати, никакого недовольства на ее лице уже не наблюдалось. Только лучезарная улыбка и ничего больше.
– Ноу ордер, спасибо.
Поняв, что заказа не будет, девушка кивнула и уже было собралась удалиться, но ее неожиданно остановил Пётр:
– Риммуль. Джаст э момент. Дело у нас тут одно. Ван мэттэ.
Римма слегка поморщилась, но всё же обернулась к клиенту. А тот, довольно ощерившись, продолжил:
– Это дзис из май френд. Андрюха его звать, хиз нэйм у него такое. И он тут это… лост кое-чего.
– Lost?[4] – удивилась официантка.
– Ю си, айв лост хиа ван тсинг, – пояснил я.
– What’s the thing?[5] – поинтересовалась она.
– А литл стоун. Литл грей стоун. Итс э май талисман.
– Talisman? Such as rabbit foot?[6] – уточнила красотка из бара.
– Ага. Йес. Только не лапка, а камень. Литл грей стоун. Дид ю хиа носинг фаунд?
Девушка покачала головой. С видимым сожалением.
– I’m sorry. Nothing, – однако тут же встрепенулась, предложив. – But if you like I can ask the bartender[7].
– Да нет, спасибо. Не надо спрашивать, лучше я сам поищу. Лук фор ит майселф.
– O’key, – согласилась Римма, прижав руки к груди. – I’m sorry. I can’t help you[8].
Очень, к слову, потешно это у нее получилось, поскольку к груди (между прочим, весьма аппетитной) она их прижала вместе с подносом. Проследив за моим взглядом, девушка немного смутилась. Впрочем, смущение ей шло. По крайней мере, она больше не казалась мне холодной красавицей, дежурно улыбающейся каждому встречному, возжелавшему заглянуть в гостиничный бар.
– I’m really sorry[9], – повторила она. Потом развернулась и, бросив уничижительный взгляд на Петра, гордо прошествовала к барной стойке. Походка у нее, кстати, оказалась замечательная, в том плане, что так соблазнительно раскачивать бедрами сумела бы далеко не каждая. Тут ведь, сами понимаете, важна не только внешняя красота, тут ведь еще и чувствовать надо. Как подать себя, как правильно впечатление произвести, как… «М-да. С такой походкой ей бы на подиум выходить, а не в баре работать».
Как выяснилось, подобная мысль посетила не только меня. Петруха, оказывается, это тоже отметил.
– Эх! Хороша девка! – пробормотал он, когда красавица уже скрылась за стойкой. – Блин, рождаются же такие.
– Хороша Маша, да не наша, – охолонил я его, мысленно усмехаясь.
– Еще не вечер, – многозначительно подмигнул мне Пётр. – Посмотрим. Авось и сладится.