— Это, пожалуй, интереснее, во всяком случае более знакомо. Это друидские символы, и тебе, Милегра, они должны быть хорошо знакомы. Именно на их магии основаны твои Узелки. — Венгард на секунду задумался, внимательнее всматриваясь в замысловатые рисунки, казалось бы хаотично разбросанные по колоннам, и попытался как можно ближе подползти к портику. — Хотя я вижу немало знаков не относящимся к древним кельтикам. Судя по всему эта древняя мистерия легла в основу их магии, а к тому времени уже было многое потеряно. Прослеживается более глубокая картина символики, а значит более древняя и могучая.
— Трудно с тобой не согласиться, брат. Я, надеюсь, неплохо знаю древние обряды бардов, но многие знаки мне не знакомы. Вот хотя бы эти, — Хранительница чуть прихрамывая приблизилась к самой грубо отесанной из колонн и показала на несколько тусклых изображений. — Я, не узнаю их. С тем, что справа все понятно. Это Архи-Друид в традиционном одеянии, в нагруднике справедливости, в тиаре-ангуинуме, поясе с белым камнем и с золотым серпом. А вот это что за молодой человек в лодке, с арфой и полосатом плаще?
— С ним то как раз все понятно. Это бард, неофит. Посвящение в Друидические Мистерии происходило во время полночной церемонии и достигалось через стеклянную лодку, называемую Cwrwg Gwydrin. Эта лодка символизирует Луну, которая, проплывая через воды вечности, защищает семена живых созданий внутри лодкообразного полумесяца. А полосатый плащ говорит о том, что этот красивый юноша принадлежал второй школе друидов — Бардов или Бейрдов. Вот только струн на его арфе больше чем должно быть. Их число должно совпадать с числом ребер человека, а здесь иначе. Вряд ли это оплошность мастера, творившего эту красоту. Мергулы в таких моментах не ошибаются. Это интересно. — Венгард попытался поскрести ногтем рисунок в этом месте, но тут же болезненно поморщился. Ногти были до такой степени изломаны, что представляли уже кровавое месиво. Рука отдернулась инстинктивно.
— Погоди, милый, я тебе помогу. — Алесия вовремя подставила колено и подхватила заваливающееся набок тело мужа. — Вот так, сядь поудобнее. Помоги мне Мила. — Милегра тут же подложила сумку под голову брата и устало опустилась рядом. Лицо ее не выражало обычной решимости и уверенности.
— Я теряю надежду. Времени у нас все меньше, а выхода по прежнему не вижу. Этот оставленный храм мергулов погубит нас. Что толку нам в этих древних храмах и артефактах. Тут нет ни еды, ни воды, ни медикаментов, чтобы спасти нас. А главное, я испытываю все нарастающий страх. И источник его, вон там, в центре.