Следопыты, присматривающие за южными воротами Варкской долины, подали сигнал — лагерь врага ожил. Войска готовились к маршу. Долина наполнилась многоголосицей огромной армии.
Ксант рассчитывал подпустить соперника как можно ближе и с трех сторон ударить по нему лучниками. Хорошо замаскированные, воины ждали приказа.
Уже облаченный в блестящие медные доспехи, как настоящий воин-ведун, Ксант отдавал приказы быстро и четко.
— Эрисп, твой левый фланг и красный флажок. Атакуешь только лучниками и дротиками, в ближний бой не ввязываешься. Твоя задача нанести максимальный урон и сохранить воинов. Полезут на скалы — организованно отступай по тропе к лошадям. Возьми сто мечников, они будут прикрывать ваш отход. — Эрисп, немолодой, суровый воин, только кивнул. Он знал какая у него задача.
— Ты, Олтин, то же самое должен сделать справа. Твой флажок зеленый. Главное — сохранить воинов. — Олтин, молодой и горячий, не мог сдержать эмоций.
— Позволь атаковать их с фланга в ближнем бою. А дальше ударим всей мощью!
Ведун с улыбкой посмотрел на юного, бесстрашного Олтина.
— Ты замечательный, смелый воин, поэтому я доверил тебе правый фланг лучников, но ты очень молод и горяч. У них десятикратное превосходство, с ними мергулы, а нам нужно сохранить людей для обороны крепости.
— С нами Великий ведун. И это многого стоит! Я все понял и все сделаю, как ты сказал.
— Да пребудет с нами Светлый Анорис!
— Да придаст нам Анорис силу предков!
— Да пребудет с нами Свет!
Последним делом Ксант посетил палатку своего дяди, седовласого ведуна Антина. Тот увидел племянника и первым поприветствовал его. Одетый в простую длиннополую льняную рубаху, с простодушным открытым лицом, длинными спутавшимися седыми волосами Антин не производил впечатление знатного родована.
— Рад видеть могучего правителя и моего племяша!
— Все шутишь, дорогой дядя.
— А как же. Перед каждым сражением я всегда настраиваюсь на шутливый лад. У меня тогда лучше получается. Видимо такова воля Дыя и великого Ана.
— И не без помощи араки, — рассмеялся Ксант и обнял дядю.
— Арака не сома, облегчает тяжелые думы, помогает мне отогнать плохое настроение и темные предчувствия. Вон как все забегали, мергулы появились?
Ксант серьезно посмотрел на тут же преобразившегося Антина. Тот весь подобрался, расправил плечи, брови его хмуро сошлись на переносице. В жизни Антин слыл шутником, балагуром и выпивохой. Но как только вставал вопрос о чем-то серьезном, он становился совсем другим — сосредоточенным, собранным, сильным. Ксант знал, что только ему он может поручить самую трудную задачу. Как сейчас.