С правого фланга проскакало несколько легких всадников, поднимая еще выше придорожную пыль. Не останавливаясь, они промчались вперед. Это были разведчики. В черных кожаных доспехах и медных шишаках на головах, с короткими, словно ножи мечами, они стремительно перемещались на своих хусанских изящных лошадках. Отряд из тридцати таких скакунов, с худым бородатым командиром во главе, стремительно пересек низину и почти мгновенно оторвался от основной колонны. Совсем немного времени и они приблизились к узкому выходу из долины, словно нехотя протискивающемуся между холмами.
Не доехав сотни метров до прохода, командир разведчиков резко осадил коня и призывно поднял руку.
— Остановитесь! Мой амулет Манго жжет мне руку, предупреждая об опасности! — он пристально осмотрел близлежащие холмы, надеясь увидеть хоть какую-то примету об угрозе их жизням. Но не было даже намека на это. В полной тишине слышалось лишь тяжелое гудение стонущего от зноя воздуха и возбужденное похрапывание лошадей, перебирающих копытами на месте. Даже птицы не нарушали однообразия окружающего ландшафта.
— Командир, здесь негде даже спрятаться, — первым нарушил тишину темнокожий безбородый воин в дротиком в руке. Он, как и основная часть разведчиков, заметно отличался от командира внешне. Тот был марант — полукровка, мать которого была рабыней, из родованов, остальные чистокровные хоши.
— Я чувствую опасность, амулет меня ни разу не подводил, не быть мне шункором разведчиков. Опасность где-то рядом. Разворачиваемся, нужно доложить Шуш-бину. Пусть он решает, что делать. — Он развернул своего коня и уже собрался огреть многохвосткой своего скакуна, как один из его воинов закричал.
— Смотрите! — указывая на одинокую фигуру путника, появившегося впереди на дороге, выворачивающей из-за нависших над ней холмов. Высокий, бородатый, в серой дорожной накидке, посохом и котомкой через плечо. Он появился неожиданно, тут же замер на месте, увидев всадников. Несколько сун путник и командир разведчиков молча смотрели друг на друга. Первым среагировал путник. Скинув котомку с плеча, крепко ухватил ее и побежал прочь, что есть силы. Шункоры, словно гагары загоготали, выкрикивая воинственные кличи, призывая командира в погоню.
— Вперед, командир! Поймаем этого гожа! Он нам все расскажет, что видел! Вернемся не с пустыми руками к Шуш-бину! — призвал одноглазый воин, с выбритой наголо головой. Охотничий азарт воинов перекинулся и на командира. Лишь мгновение тот сомневался. Врожденная кровожадность и жадность до рабов заглушили тревожное предчувствие.